Газета Завтра 209 (48 1997)

А. П. У современного славянства, которое переживает драму расчленения, драму подавления, драму истребления, есть несколько лидеров, которые проверены не на университетских кафедрах и не на литературных дебатах, а на полях сражений боевых, интеллектуальных, политических. Один из них - несомненный - это Караджич. Ему сейчас худо, он сейчас находится в осаде, его хотят судить, тащить на веревке в Гаагу. Помню момент, когда я, как телефонист на поле боя, соединял два конца провода и соединил вас с Радованом в Боснии и вы переговорили. И мы сейчас Радовану посылаем свои слова поддержки, помогаем ему политически. Второй лидер, несомненный лидер славян, - это Лукашенко, который вдруг, как комета, как звезда, взошел на славянском горизонте и блестяще выдерживает жуткую атаку тьмы. И, извините, Смирнов-Приднестровский, который прошел через арест, тюрьму, военные баталии, демонизацию в СМИ. Мне бы хотелось услышать, как Смирнов-Приднестровский судит о Лукашенко-Белорусском?

И. С. Я встречался с Александром Григорьевичем, разговаривал с ним, и не только встречался, а и наблюдал его действия. Ему удается, сохранив национальное достоинство белорусского народа и его национальное богатство, заставить с ним работать иностранных инвесторов, завоевывать рынок в той же блокаде. Меня удивляют цифры роста промышленности и сельского хозяйства в Белоруссии. Я видел, как встречает народ Лукашенко, когда был в отпуске и отдыхал в Белоруссии, как он говорит, с народом. У меня не все, что исходит от Лукашенко, вызывает восторг, но я считаю, вся его деятельность - это деятельность руководителя, радеющего о своем государстве. В Белоруссии не закрылись ни предприятия, ни школы, ни вузы, ни учреждения соцкультбыта. Долгов от международного валютного фонда и всех прочих фондов республика не имеет, а это значит, что у нее не только экономическая, но и политическая самостоятельность. Лукашенко сумел сохранить то, что накапливалось годами и приумножить достояние республики. Я желаю ему только успеха во всех его начинаниях, здоровья хорошего. У нас есть белорусская община, которую мы поддерживаем, в Приднестровье будут проводиться дни культуры Белоруссии. Наши экономические связи с ней крепнут, и мы сейчас, выражаясь производственным языком, бьем Молдову по объему товарооборота с республикой Беларусь. Каждый год Приднестровье принимает около трех-трех с половиной тысяч белорусских чернобыльцев на отдых, и они нам благодарны за это.

А. П. В заключение скажу, Игорь Николаевич, что моя газета, мои сотрудники, широкий круг русской интеллигенции, который вокруг газеты сложился, политики патриотического направления с величайшим уважением относятся к вам, понимают проблемы Приднестровья и по первой вашей просьбе, или без просьбы, всегда с вами. Считайте, что газета “Завтра” является вашей газетой.

ВЕРСИЯ ПРЕДАТЕЛЬСТВА

Николай Анисин

Аэропорт Кишинева - столица суверенной Молдовы.

Пассажиры говорят между собой по-русски. Милиционеры и таможенники - тоже. Барышня в униформе по рации запрашивает добро на посадку в самолет на русском.

Но вот посадка заканчивается, дверь в самолете запирается и через динамики в салоне звучит просьба пристегнуть ремни. Звучит сначала на великом и могучем молдавском языке, потом повторяется на менее могучем английском и, наконец, на занюханном языке повседневного общения - русском.

Я подмигиваю соседу по креслу - лицу славянской национальности: “Чуешь, Ион Друцэ теперь выше, чем Шекспир”. Он отвечает: “Чую и то, что Иван III, одолевший Золотую Орду, и в подметки не годится Стефану III, при ком Молдавия стала частью Турции”.

В принципе на порядок объявлений в самолете моему соседу, русскому кишиневцу, было наплевать: в Лилипутии все лилипутское должно быть главным. Терпеть, сказал он, невозможно злобу и спесь власть имущих лилипутов.

Три месяца нынешним летом примария (мэрия) Кишинева проводила проверку языкового режима в городе и стегала за нелегальное использование русского языка в служебном общении и делопроизводстве руководителей не только госучреждений, но и частных предприятий. Не исключено, что со временем кишиневские власти организуют мордобой и за использование мыслей на русском. В Лилипутии нет ничего невероятного. Там, как известно, император (президент) может ногами упираться в центр земли, а головой касаться солнца.

Истребление русского языка в Молдавии продолжается восемь лет. Началось оно в мае восемьдесят девятого - с визита в Кишинев члена Политбюро ЦК КПСС Александра Яковлева. Он освятил роды из чрева демдвижения в поддержку перестройки Народного фронта Молдовы, которому была позволена пропаганда курса на объединение с Румынией и ликвидацию в республике двуязычия.