Газета Завтра 22 (1226 2017)

Советский Союз сошёл с этого пути, стал двигаться по инерции, позволил обладателям "оргоружия" выбивать из-под себя опору за опорой и начал сползать в небытие, как тающий ледник. Вслед за вылетевшими из Кремлёвской стены красными птицами с торпедированного корабля стали изгонять памятники эпохи: революционеров, писателей, учёных. Одного из них продели в стальную петлю, когда "оргоружие" столкнуло красных и белых богов. На опустевший лубянский постамент забрался безумный человек из ницшеанской "Весёлой науки" и в исступлении стал витийствовать: "Не блуждаем ли мы словно в бесконечном Ничто? Не дышит ли на нас пустое пространство? Не стало ли холоднее? Не наступает ли всё сильнее и больше ночь? Не приходится ли средь бела дня зажигать фонарь? Разве мы не слышим ещё шума могильщиков, погребающих Бога? Разве не доносится до нас запах божественного тления? И боги истлевают! Бог умер! Бог не воскреснет! И мы его убили! Как утешимся мы, убийцы из убийц! Самое святое и могущественное Существо, какое только было в мире, истекло кровью под нашими ножами, — кто смоет с нас эту кровь?".

Белосельцев оказался под перекрёстным огнем политических сил, увяз в паутине интриг между двумя президентами и ГКЧП, образованным государственниками. Начальник Белосельцева Чекист использовал его как дезинформатора враждующих сторон, как катализатор демонтажа страны. В итоге ГКЧП не смогли ни сохранить власть для Меченого, ни отобрать её у Истукана. Пришедший к власти главный демократ уже приготовился кормить республики суверенитетом.

Белосельцев был обманут. Спецоперацию "Ливанский кедр", якобы когда-то разработанную Андроповым, он, по приказу Чекиста, реализовывал как спасение страны, как один из ключевых пунктов "Сталинского плана преобразования природы". Из этого мифического кедра нужно было вырубить спасительный ковчег на время потопа. Целебное масло древа должно было очистить от струпьев тело Родины. Но спецоперация, напротив, стала изощрённым средством уничтожения СССР.

Чекист призывает Белосельцева не отчаиваться, говоря, что всё закономерно, что произошла всего лишь смена мифа и место красных богов неминуемо займут другие. Миф из эпохи в эпоху упрощается, сбрасывает с себя метафоры, утрачивает национальные образы, перестаёт воплощаться в мессианском народе, становится всё более универсальным, глобальным, безликим. Демократический миф, вытеснивший красный миф, провозгласил утопическую свободу от государства. Но и он в основе своей уже демонтирован: "Сейчас созревает миф о едином человечестве, единой мировой культуре, единой мировой религии. Он уже предложен народам, во многом принят, предстаёт в ослепительном виде современной техногенной культуры, глобальной экономики, теории управления миром. Это управление осуществляется из Манхэттена, откуда несутся по всей планете могучие управляющие сигналы. И люди им повинуются, верят в то, что наступает долгожданное единство и вселенское братство — торжество человечности. Деньги как великая абстракция превращают мир в игру чисел, историю — в ритм, человека — в знак, соизмеримый с машиной, камнем, электроном, галактикой". Эта цивилизация денег не будет иметь ни образов, ни символов, она приведёт человечество к краю бытия. Но сегодняшний человек ещё живет мифом, облекает в оболочки мифа ядро истины. И только немногим дано в пору смены мифов на доли секунды увидеть истину. Красные боги умерли, потому что мы их убили, потому что энтропия неизбежна — вот что донёс до Белосельцева лукавый шёпот Демиурга, принявшего обличие Чекиста.

Вавилонская башня демократии возведена. Демократическая грибница распространилась, и губчатая материя лезет отовсюду: из всех канализационных труб, из всех нечистых уст, из кабинетов, покинутых арестованными гэкачепистами.

Многие философы говорили о рождении, взрослении, старении и неотвратимой смерти цивилизаций, предрекали конец истории. Но Россия вечна: "Есть сокровенная идея, которая собрала воедино державу. И вновь соберёт, ибо эта идея никуда не исчезла. Великие реки всё так же текут в великие океаны. Всё тот же орнамент звёзд сияет над нашей Евразией. И народы, однажды узнав друг друга, уже вовек не расстанутся". Россия — хранительница истины, райская бабочка, за которой Белосельцев гонялся по всему миру. А она здесь, распростёрлась между трёх океанов. Лежит теперь, как на распялке, и безумный энтомолог раздирает её цветистые крылья.

Но бабочка оживает, вырывается из рук мучителя, садится на ладонь Ангела в красном хитоне. Этот Ангел является Белосельцеву и, заглушая лукавый шёпот Демиурга, произносит: "Ты — последний солдат империи. Ты и есть — носитель красного смысла. Ты — Первая конная армия. Ты — ДнепроГЭС. Ты — штурмовая группа Рейхстага. Ты — Гастелло, пикирующий в подбитой машине. Ты — Матросов, закрывающий грудью дот. Ты — Гагарин, взлетающий в Космос. Ты — пехотинец, хлебороб и рабочий. Тебе нести красную империю в сердце. И пока ты жив, она не умрёт. А она не умрёт, значит, ты будешь вечен".