Газета Завтра 227 (66 1998)

И, ему верна,

Славит бессмертных вождей имена

Победоносная наша страна.

А вот открывки из Гимнов разных авторов:

Слава сталинскому веку!

Слава Родине вовек!

Где свет и радость человеку

Принес великий человек!

* * *

Трубите, все трубы! Гремите, литавры!

Хвалите родимой страны благодать.

Вовек не увянут советские лавры,

И славе российской вовеки сиять.

* * *

Прославим в этот гордый час

Родной страны дела,

Страны, что вырастила нас,

Что силу нам дала.

Слава Советской державе,

Слава стране побед,

Ленину, Сталину слава,

Слава на тысячи лет!

* * *

Греми, труба правды,

Над краем родным!

Звучат слова клятвы —

Великий наш гимн.

ИТАК, перед Ворошиловым лежит книга с Гимнами, раскрытая, на странице 83 — закладка. Это наш текст с пометкой самого Сталина!

Выходит… мы с Габо выиграли конкурс! Победили! Переглянулись, еще изумленные, но уже счастливые…

— Основа есть, — сказал Ворошилов. — Но вот посмотрите замечания товарища Сталина. Вы пишете: “Свободных народов союз благородный”. Товарищ Сталин делает пометку: “Ваше благородие?” Или вот здесь: “Созданный волей народной”. Товарищ Сталин делает пометку: “Народная воля”? Была такая организация в царское время. В Гимне все должно быть предельно ясно. Товарищ Сталин считает, что называть его в Гимне “избранником народа” не следует, а вот о Ленине сказать, что он был “великим”, — надо.

До поздней осени мы работаем над текстом. Всем композиторам страны предложено написать музыку на наши слова. Продолжалось прослушивание вариантов музыки, но теперь уже только на наш текст.

Пошли первые отклики. Нам приходилось слышать от собратьев по перу, что не стоило в советском Гимне употреблять слово “Русь”, поскольку это понятие архаическое, древнее и сегодня звучит диковато. Но нам казалось, что именно это слово значительно, своевременно и, возможно, именно оно привлекло внимание Сталина. “Великая Русь” — понятие собирательное, за ним — история русского народа и его ратная слава.

Сила народная,

Сила могучая,

Совесть спокойная,

Правда живучая,

— писал Некрасов, который знал и чувствовал Россию…

…26 октября 1943 года в десять часов вечера состоялось очередное прослушивание музыки Государственного Гимна. Мы с Эль-Регистаном сидели в пустом зале Большого театра. В правительственной ложе находились руководители партии и правительства во главе с И. В. Сталиным. Варианты Гимна исполнял Краснознаменный ансамбль песни и пляски Красной Армии под руководством профессора А. В. Александрова.

Прослушивание закончилось около двенадцати часов ночи. Было ясно, что хоровое исполнение не дает полного представления о музыке. Принимается решение назначить еще одно прослушивание в исполнении симфонического и духового оркестров.

На другой день мы с Габо сидели дома, пили чай и делились впечатлениями о минувшем вечере. Многое нам казалось необъяснимым и удивительным. В те дни в Москве проходила конференция трех великих держав. На фронте разворачивались ожесточенные сражения. Позади были Сталинградская и Курская битвы, сражение за Днепр, впереди — окончательное снятие блокады Ленинграда, освобождение Белоруссии, Советской Прибалтики, выход Красной Армии на государственную границу, начало изгнания врага за пределы СССР. И в это время правительство уделяет столько внимания созданию Гимна Советского Союза!

Внезапный телефонный звонок.

— Сейчас с вами будет говорить товарищ Сталин!

— Надеюсь, не разбудил?.. — знакомый голос с явным грузинским акцентом. — Прослушали мы сегодня Гимн. Куце получается.

— Как понять, товарищ Сталин?

— Мало слов. Ничего не сказано о Красной Армии. Надо добавить еще один куплет. Отразить роль нашей армии в героической борьбе против захватчиков. Показать нашу мощь и веру в победу.

— Когда это нужно?

— Когда напишете — пришлите. А мы посмотрим, — сухо ответил Сталин и положил трубку.

До рассвета мы сочиняли новый куплет Гимна. То, что вроде только что нравилось, опять казалось неподходящим. Работали и весь следующий день. Наконец, передали Ворошилову новое четверостишие, а заодно и несколько вариантов строф и отдельных строк нового третьего куплета.

28 октября главный редактор газеты “Сталинский сокол” бригадный комиссар В. П. Московский находит нас по телефону и сообщает: срочно к Иосифу Виссарионовичу!

За нами послали автомобиль “линкольн”. Знакомый нам уже полковник из охраны Сталина нервничает:

— Никак не могли вас найти! Вас ждут!

Въезжаем в Кремль. Останавливаемся у одного из подъездов. У нас не проверяют документы. Проводят прямо в приемную Сталина.

Здесь в ожидании вызова на доклад к Главнокомандующему сидят два прославленных военачальника. Мы узнаем их. Маршалы не без удивления смотрят на майора и капитана в нечищенных сапогах, навстречу которым поднимается из-за стола помощник Сталина — Н. А. Поскребышев.

Указывая нам на массивную дверь с большой бронзовой ручкой, он сухо говорит:

— Проходите. Вас ждут. Где вы пропадаете?

В темном тамбуре между дверьми машинально крестимся и переступаем порог державного кабинета.

На часах 22 часа 30 минут.