Газета Завтра 227 (66 1998)

Георгий Фридрихович Кунадзе, прозванный сослуживцами “самураем”, нередко посещал в парламентском “Белом доме” комитет по международным делам, где я был замом председателя. Низкорослый и поджарый японист, вопреки его грузинской фамилии и германскому отчеству, выглядел монголоидом: желтоватое костистое лицо, смуглая лысина, узкие черные глазки азиата. Но вовсе не этот облик был причиной его клички. Даже знакомая с ним сотрудница американской радиостанции “Свобода” и подобных ей газет Вера Кузнецова говорила Кунадзе напрямик:

— Ваша прояпонская ориентация известна. И порой приходится слышать, что вы чуть ли не лично заинтересованы в передаче островов.

Заинтересованность Кунадзе обнаружилась с весны 1990 года, когда ему, малоимущему кандидату исторических наук, посчастливилось выхлопотать академи- ческую командировку в Токио. Там он подрабатывал лекциями для японцев, интервью для их газет и брошюрками на злободневную тему — как Японии заполучить Южные Курилы. За такие подсказки платили щедро.

А через год как раз такой японолюб настолько срочно понадобился ельцинскому министру Козыреву, что он, призвав Кунадзе, назначил его с ходу своим первым заместителем в российском МИДе.

Оба спелись так гармонично, что Козырев поручил Кунадзе, кроме японских дел, руководить кадровой очисткой министерства от патриотически настроенных дипломатов. Слово “патриот” в лексиконе Козырева было ругательством. Министр даже обзывал проявлявших патриотизм депутатов парламента “политическими ублюдками красно-коричневой масти”.

За две недели до московского визита Накаямы министр Козырев послал Кунадзе на Южные Курилы убедить там сограждан безропотно смириться с передачей островов Японии. На острове Кунашир в городке Южно-Курильске созвали митинг на площади, где с трибуны Кунадзе призвал островитян подчиниться вскоре новым японским хозяевам. Разгневанные слушатели Кунадзе набросились на него и пытались избить, но он от них удрал и поспешно улетел оттуда. Кремлевский “самурай” осерчал на соотечественников:

— В общественном мнении нашей страны, к сожалению, крайне сильно влияние великодержавного мышления.

На сессии российского Верховного Совета я предложил депутатам:

— Уже пора, как мне кажется, присвоить заместителю министра Кунадзе звание “почетного самурая”.

Засекреченная договоренность Накаямы с Ельциным, Бурбулисом, Козыревым, Кунадзе наткнулась на тройное препятствие — Конституцию РСФСР, Декларацию о суверенитете РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР. Конституция гласила:

“Территория Российской Федерации целостна и неотчуждаема”.

Декларация о суверенитете провозглашала:

“Территория РСФСР не может быть изменена без волеизъявления народа, выраженного путем референдума”.

Уголовный кодекс квалифицировал “деяние в ущерб территориальной неприкосновенности” как “измену Родине”, наказуемую “смертной казнью с конфискацией имущества”.

Всякое изменение границ России подлежало по Конституции “утверждению съездом народных депутатов Российской Федерации”. А потому после отъезда Накаямы “самураи” из нашего МИДа и дипломаты японского посольства засновали по коридорам и кабинетам в депутатском “Белом доме”.

Очень частно я видел Козырева и Кунадзе в кабинете председателя парламентского комитета по международным делам Владимира Лукина. Однако при моем появлении они, переглянувшись, прекращали свои келейные разговоры. Лишь однажды Лукин допустил меня на его беседу с делегацией японских бизнесменов. Но те толковали с ним не об экономических делах, а о способе заполучить Южные Курилы. Сидевшая рядом с Лукиным незнакомая мне дама в черно-шелковом платье в обтяжку сказала японцам:

— Ой, не волнуйтесь так горячо, получите вы от нас свои острова!

— Нет, не получат! — встрял я. — А вы, мадам, не имеете права так говорить в Верховном Совете. Кто вы такая?

Лукин пояснил, что она — приглашенная им “представительница российских деловых кругов”. По виду она была японкой. Имя русское — Ирина. Зато фамилия — Хакамада. Мне был известен однофамилец — тогдашний активный агитатор в Японии за изъятие у нас Южных Курил — профессор университета “Аояма Гакуин” Сигэки Хакамада.

Профессор Хакамада, как оказалось, сводный брат московской бизнесменши. Потом она стала министром в правительстве Ельцина и ездила в Токио по приглашению министерства иностранных дел Японии, общаясь там со своим братцем, апологетом курильских притязаний.

Японцы обошли в “Белом доме” много кабинетов. Побывавший в Москве токийский парламентарий Кохи Исии позже утверждал, что некий “выскопоставленный деятель Верховного Совета” получил от японцев 700 тысяч долларов! Азартные взяточники играли ва-банк.

Массовая обработка депутатов Верховного Совета началась сразу же после отъезда Накаямы из Москвы. 23 октября Козырев, Кунадзе и Лукин сумели в Верховном Совете с помощью председателя палаты национальностей Рамазана Абдулатипова устроить парламентские слушания по проблеме Южных Курил.