Газета Завтра 23 (1175 2016)

Понятие "космос" не ограничено звёздной вселенной, куда начиная с 1961 года ринулись "караваны ракет...", ибо космос — это ещё и миропорядок, противостоящий хаосу. Гармония сфер. Божественный помысел. Абсолют. Купол храма, откуда льётся вышний свет. Недаром всё тот же Николай Фёдоров считается и религиозным философом, и мыслителем "футурологического" направления. Русский разум способен соединять глубокую веру и научные дерзания. Будучи христианином, он ощущал, что земное бытие связано с вселенскими процессами, а микрокосм отдельного человека соединён с макрокосмом Создателя. Фёдоров был убеждён: в недалёком будущем мы выйдем за очерченные пределы, ибо деятельность человека не должна ограничиваться родной планетой, "колыбелью", как впоследствии назовёт её Циолковский. Опираясь на силу интеллекта, человек обязан познать Вселенную и обследовать все доступные миры. Цель — обуздать хаос. Управление собой и природой — вот в чём предначертание. Фёдоров также известен как пропагандист всеобщего воскрешения. Именно поэтому на выставке можно заприметить странный, на первый взгляд, арт-объект под названием "Чёрный мавзолей. Посвящение архитектору А. Щусеву" автора Юрия Аввакумова. Тема вечно-живого Ленина была краеугольной в советской пропаганде, а в 1920-х годах учёные всерьёз рассуждали об оживлении Ильича. Как, с точки зрения прямолинейного материализма, следует понимать формулу "Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить"? Пионерские хоры выдавали: "Ленин всегда живой, Ленин всегда с тобой / В горе, в надежде и радости. / Ленин в твоей весне, В каждом счастливом дне, / Ленин в тебе и во мне!" Что это, как не переиначенная формула Бог во всём? Вывернуто-святотатственное, но вместе с тем по-большевистски дерзкое понимание Абсолюта. Здесь — ещё одно доказательство невозможности атеизма в России. Если человеку запрещают молиться в храме, он тут же изобретёт себе "замещающий" культ.

От идей космизма — к научной теории, а заодно — к теоретизированию. Рисунки Константина Циолковского — во многом наивные и даже смешные. Попытка заглянуть в грядущее, в блистающее Послезавтра. Заметки, писаные карандашом и будто бы наспех. Тут же можно посмотреть фантастический фильм 1935 года "Космический рейс" — его консультантом выступил сам Циолковский. Сюжет повествует о путешествии на Луну, причём весьма скоро — в 1946-м. Шокирует — в изображённом мире нет войны! Параллельная история, неведомые завороты. На экране — панорама столицы: Москва превратилась в мегаполис с головокружительными сооружениями… И "московские" декорации, и "лунные" съёмки — это было сделано на самом высоком уровне. Фильм, ставший культовым уже в…1990-х годах, в предвоенную эпоху не пришёлся по вкусу. Почему? Он опоздал, не вписался в своё время — по духу и фабуле он свойствен, скорее, рационально-машинным 1920-м годам, нежели традиционалистским 1930-м. Сталинская парадигма — это застывшая и величавая вечность (если верить Владимиру Паперному). На другом экране — гораздо более известная "Аэлита", созданная в 1924 году — в разгар футуро-мечты.

На соседней стене — произведения супрематистов Ильи Чашника и Николая Суетина. Они, конечно, не столь растиражированы, как Малевич, однако, продолжают его линию. Супрематизм — от supremus, наивысший. Категорический. Это — стремление освободить искусство от всего, как тогда казалось, лишнего и вернуться к первоначальным ритмам вселенной. Белый фон, присущий любой супрема-композиции, — это изначальность. Возможность. Первый аккорд. Родоначальник стиля Малевич писал: "Повешенная же плоскость живописного цвета на простыне белого холста даёт непосредственно нашему сознанию сильное ощущение пространства. Меня переносит в бездонную пустыню, где ощущаешь творчески пункты вселенной кругом себя". Супрематисты обращались к таким понятиям, как "пространство", "космос", "вселенная", "хаос". Художники играли в философов и даже в богословов — разумеется, на новый лад. В своих манифестах они трактовали концепции мироздания, выдумывая новые слова и свежие прочтения. Малевич витийствовал: "Вся Вселенная — космос возбуждений, комплекс целостный во множестве. Космос как будто центр Вселенной, сердце возбуждений. Что нужно разуметь под космосом?", подразумевая под возбуждением — импульс, требуемый для созидания. Помимо этого: "Человек тоже космическая возбуждённость, проясняющая себя через мысль...". В этой программе очень много от фёдоровских идей: соподчинение высшего миропорядка и — скромного хомо-сапиенса. Утверждалась эволюция разума, возрастание творческих сил, впитывание чудесных знаний: "К этим воздействиям отвлечённых явлений должна двинуться культура человека, подобно астроному, проглядывающему через телескоп явления, вводя в себя явления Ориона, Альтамира, Альдебарана; соединяя с собою путь к ним в несколько биллионов вёрст, его существо бежит в его сознании". Небо замыслило человека, а человек — осознал Небо.