Читаем Газета Завтра 25 (1074 2014) полностью

Коломойский в борьбе за расширение своей бизнес-империи продемонстрировал абсолютную непредсказуемость, подлость и беспринципность. Это яркий пример того, на что способен человек, который ничем не ограничен в своих действиях. Украинская модель государства была изначально построена на доминировании крупного бизнеса над государством. Коломойскому не нужно было поддерживать того или иного президента, чтобы открывать любую дверь украинского госаппарата. Или приходить на любое интересующее предприятие, чтобы объявить его своей собственностью. Но в ситуации, когда власть и вовсе отсутствует, появляется непреодолимое желание получить все, а заодно поквитаться с конкурентами и врагами. В этих целях, дабы заполучить еще более сочные куски украинской экономики, Коломойский готов поиграть на костях жертв холокоста, поднимая в борьбе за влияние антисемитские группировки. В желании отомстить своим бывшим российским партнерам он уже замахивается на их активы. При этом в качестве аргумента в потенциальном споре - готов давить пророссийский Юго-Восток, устанавливать контроль над предприятиями, от которых Россия зависит. А все потому, что для таких людей есть бизнес и не может быть ничего личного и ничего святого.

Но, разумеется, вечно это продолжаться не будет. Главный вопрос лишь в том, как далеко зайдет олигарх и при каких обстоятельствах завершится его бесславное шествие.



Марш-бросок

Галина Иванкина

19 июня 2014 1

Общество

Названия Сталинград сейчас нет на карте мира, но этот город вошёл в историю человечества как символ мужества и беспримерного героизма. Время от времени возникает вопрос: а почему, собственно, мы говорим "Волгоград", но при этом добавляем - "Сталинградская битва"? Нет ли тут исторической ошибки, за которой стоит истеричная, поспешная десталинизация, проведённая Никитой Хрущёвым? Вытравление из памяти, вырывание из сердца. Да, Волгоград звучит красиво, певуче, географически-оправданно. Но не было у России, у Советского Союза, у нашей цивилизации никакого Волгоградского сражения, тогда как имя Сталинград знают во всём мире. Разумеется, это не простая формальность, не смена вывески. Это - восстановление правды.

На недавней встрече в Нормандии эта тема вновь была затронута. Инициатором переименования выступил один из ветеранов, хотя охочие до жареных скандальчиков СМИ тут же заверещали, что инициатива исходила от Владимира Путина. Однако же президент лишь подчеркнул, что в соответствии с российским законодательством подобные решения принимает сам субъект Федерации. Будет так, как скажут город, область. Профессионалы давно подсчитали и вывели формулу - переименование городов в принципе экономически нецелесообразно. Со своих позиций они правы. Но есть такие имена, которые Точнее, без которых. Сталинград - это символ Победы. Кроме того, многих пугает стремительный рост популярности самого Сталина как такового. Это происходит именно теперь - на волне российского возрождения.

В прессе и в блогах активно обсуждается вопрос: "Почему Сталин из ненавистного тирана, каковым его упорно рисовали в 1990-х, опять сделался "любимым царём"?! Причём, среди самых разных слоёв населения!" Им интересуется молодёжь, его с благодарностью вспоминают старики. В одном из интернет-споров женщина моего поколения задала, по сути, риторический вопрос: "Как после стольких лет массированной антисталинской пропаганды в средствах массовой информации Сталин вырулил в национальные герои?" Мы - поколение, названное "детьми Перестройки". Рождённые во времена брежневской стабильности, мы вдоволь наслушались антисоветских и, по сути, - антироссийских воплей в эпоху ускорения и гласности".

Нас учили любить Америку, презирать "совок" и правильно говорить слова "ребрендинг", "промоушен" и "франчайзинг". Нас кормили "марсами" и "сникерсами", нам показывали стрельбу бандитов по телевизору и стрельбу по "Белому дому" - в реале. В 1993 году. Нас старательно учили демократии, окучивая страшными рассказами о злодеяниях большевиков. Но в результате всё равно победил Сталин. Имперский вождь. "И это после "Арихипелага ГУЛАГа" и фильма "Покаяние"?" - всплеснёт сухонькими ручками старушка-диссидентка, чьего батю загребли в тридцать седьмом заторговлю панбархатом из-под прилавка. Но об этом - тс-ссс! - для всех она - дочь врага народа, которая точно знает, что Сталин - это Гитлер, а Берия - коварный насильник.

Что говорить? В активе у Сталина - великая Победа. Это просто, как любая правда. Большинство людей всё-таки осознают, что в случае проигрыша СССР в войне, у их дедов и бабок была бы весьма незавидная судьба. Да-да, либеральные сказки о "цивилизованных немцах" тоже имеют место. Мол, несли русским питекантропам шоколад и фильдеперс, Канта и Гегеля, Моцарта и Баха. А в газовые камеры или в каменоломни, если повезёт, не хотите под звуки "Волшебной флейты"? Или вы предпочитаете хорошо темперированный клавир Иоганна-Себастьяна Баха?

Перейти на страницу:

Все книги серии Завтра (газета)

Похожие книги

Кланы Америки
Кланы Америки

Геополитическая оперативная аналитика Константина Черемных отличается документальной насыщенностью и глубиной. Ведущий аналитик известного в России «Избор-ского клуба» считает, что сейчас происходит самоликвидация мирового авторитета США в результате конфликта американских кланов — «групп по интересам», расползания «скреп» стратегического аппарата Америки, а также яростного сопротивления «цивилизаций-мишеней».Анализируя этот процесс, динамично разворачивающийся на пространстве от Гонконга до Украины, от Каспия до Карибского региона, автор выстраивает неутешительный прогноз: продолжая катиться по дороге, описывающей нисходящую спираль, мир, после изнурительных кампаний в Сирии, а затем в Ливии, скатится — если сильные мира сего не спохватятся — к третьей и последней мировой войне, для которой в сердце Центразии — Афганистане — готовится поле боя.

Константин Анатольевич Черемных

Публицистика
Ислам и Запад
Ислам и Запад

Книга Ислам и Запад известного британского ученого-востоковеда Б. Луиса, который удостоился в кругу коллег почетного титула «дуайена ближневосточных исследований», представляет собой собрание 11 научных очерков, посвященных отношениям между двумя цивилизациями: мусульманской и определяемой в зависимости от эпохи как христианская, европейская или западная. Очерки сгруппированы по трем основным темам. Первая посвящена историческому и современному взаимодействию между Европой и ее южными и восточными соседями, в частности такой актуальной сегодня проблеме, как появление в странах Запада обширных мусульманских меньшинств. Вторая тема — сложный и противоречивый процесс постижения друг друга, никогда не прекращавшийся между двумя культурами. Здесь ставится важный вопрос о задачах, границах и правилах постижения «чужой» истории. Третья тема заключает в себе четыре проблемы: исламское религиозное возрождение; место шиизма в истории ислама, который особенно привлек к себе внимание после революции в Иране; восприятие и развитие мусульманскими народами западной идеи патриотизма; возможности сосуществования и диалога религий.Книга заинтересует не только исследователей-востоковедов, но также преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин и всех, кто интересуется проблематикой взаимодействия ближневосточной и западной цивилизаций.

Бернард Луис , Бернард Льюис

Публицистика / Ислам / Религия / Эзотерика / Документальное
Дальний остров
Дальний остров

Джонатан Франзен — популярный американский писатель, автор многочисленных книг и эссе. Его роман «Поправки» (2001) имел невероятный успех и завоевал национальную литературную премию «National Book Award» и награду «James Tait Black Memorial Prize». В 2002 году Франзен номинировался на Пулитцеровскую премию. Второй бестселлер Франзена «Свобода» (2011) критики почти единогласно провозгласили первым большим романом XXI века, достойным ответом литературы на вызов 11 сентября и возвращением надежды на то, что жанр романа не умер. Значительное место в творчестве писателя занимают также эссе и мемуары. В книге «Дальний остров» представлены очерки, опубликованные Франзеном в период 2002–2011 гг. Эти тексты — своего рода апология чтения, размышления автора о месте литературы среди ценностей современного общества, а также яркие воспоминания детства и юности.

Джонатан Франзен

Публицистика / Критика / Документальное