Газета Завтра 250 (37 1998)

Обращает на себя внимание то, что так называемые "новые русские", изрядно поколесившие по миру, не питают никаких иллюзий в отношении Запада. Те, кому "посчастливилось" некоторое время пожить там (не по путевке), Запад просто-таки ненавидят.

- Банкиры, сыночки начальников, те, конечно, потянутся в эмиграцию. Начнись что, им здесь первым башку скрутят. К тому же денег у них навалом - можно поселиться на Канарах. А мне и таким, как я, место в России.

Характерно то, что представители "нового класса", теряя огромные суммы, в большинстве своем не подвержены апокалипсическим настроениям и нехорошим предчувствиям большинства. То ли суровые будни "русского бизнеса" выковали из них оптимистов, то ли долларовая заначка создает иллюзию защищенности…

На мой вопрос о сокращении потребностей, многие говорят, что личные потребности - ерунда, главное - найти деньги для дела. Впрочем, менять сорта сигарет на более дешевые никто не собирается.

В разговорах о приближающемся голоде и необходимости запастись продуктами на зиму - все как один демонстрируют веру в "торжество разума".

Один такой оптимист-прагматик на прошлой неделе говорил мне следующее:

- Я вчера побывал на продовольственных складах. Продуктов скопилось - море. Даже для такого города, как Москва, хватит месяца на четыре.

Я ему сказал на это, что пресловутые "полные склады" не страхуют от голода, особенно если эти склады находятся в руках идиотов или подонков.

Обзвонив знакомых "новых русских", я не нашел людей, "наваривших" на кризисе. При этом все матерят власть на чем свет стоит, однако никто не рыдает и в петлю не лезет.

- Капут полнейший… Народ свой отправил в отпуска. Сижу, ничего не делаю - жду у моря погоды. Пить, что ли, начать? - говорит мне по телефону один простодушный "деловар" - разорившийся владелец магазинчика…

Детали, сопровождающие поражение, которое терпит едва обозначивший себя класс русской буржуазии, весьма разнообразны и порой экзотичны. Так, по рассказам, некий бизнесмен, узнав о крахе близкого ему банка, напился с друзьями в пивном ресторанчике, что на Суворовском бульваре в Москве. На Пушкинской площади на пути компании встретились девушки с ипподрома, которые за небольшую плату предлагали покататься на пегой лошадке (обычно, ведя под уздцы, на ней катали детей). Поторговавшись, наш герой получил лошадь за 10 долларов США, вскочил на лошадь, дал шанкилей и ускакал в сторону Тверского бульвара. Больше ни лошади, ни его самого никто не видел…

Однако, если обойтись без баек, то речь идет о судьбе самого активного, на сегодня, слоя русских людей. Теперь, когда буржуазная реформа начала пожирать собственных детей, возникает вопрос: следует ли ждать от "опущенного" властью среднего класса протестных действий? Или миф о национал-капиталистической революции так и останется мифом?

Задавая себе этот вопрос, я вспоминаю своего знакомого - из "новых". Человек с острым выражением глаз и острым лицом (острота черт вовсе не восточная, подобный тип людей, скорее, встретишь на русском Севере).

Насколько мне известно, в молодости он много читал и занимался спортом. Школу закончил с серебряной медалью и, будучи фанатом армии, пошел в военное училище.

Служба офицером в строительных частях принесла разочарование во всем, что было связано с военной службой. Вместо романтики, он встретил бюрократизм и хамство. Как я понял, потихоньку стал гонять технику "налево", на строительство каких-то заводских дач. На этом погорел и сел.

Как ни странно, именно тюрьма окунула его в среду людей неординарных, не укладывающихся в общепринятый стандарт.

Уголовный мир, живший по своим законам и резко контрастировавший с позднесоветскими реалиями, импонировал нашему герою. Именно здесь закладывались связи и отношения, пригодившиеся в новом периоде.

Спортсмены - самый сбитый и организованный слой в Советском Союзе. С началом буржуазной реформы именно они активно кинулись осваивать новый уклад. В плазме первоначального рыночного хаоса и наш герой пригодился как организатор нескольких охранных фирм, состоящих из бывших спортсменов.

Однако, по всей видимости, интеллектуалу претила полукриминальная среда и слишком веселая жизнь. А жизнь у него была действительно веселая. Рестораны и девочки, выезды на озера с катерами, охота…

И вот спустя года три встречаю своего знакомца: вид крайне собранный и респектабельный. Говорит, что открыл на Нижегородчине собственное дело - производство кафельной плитки.

Через год выяснилось, что дело нерентабельно. Производство потерпело крах (как потом узнал, к "катастрофе" приложила руку администрация области).

Остатки своих денег мой "новый русский" вкладывает не куда-нибудь, а в космическую связь, заодно продолжая ежемесячно финансировать выпуск небольшой провинциальной национал-патриотической газетки.