Газета Завтра 255 (94 1998)

“ВОЮЙ НЕ ЗА ЗАРПЛАТУ, А ЗА РОДИНУ!” ( Русский Герой Абхазии Геннадий Никитченко - о том, как победить )

О ДРАМАТИЧЕСКОЙ И ГЕРОИЧЕСКОЙ судьбе Геннадия Никитченко, председателя Конгресса русских общин Абхазии, я уже писал в “Завтра”. Героем, кавалером высшего абхазского ордена Леона, сельского инженера сделала грузино-абхазская война 1992-93 годов. Никитченко пошел воевать, когда грузины острастки ради разбомбили в числе прочих и его дом. И стал одним из тех бесстрашных командиров, кому Абхазия обязана своей победой.

Увы, мы, русские России, сегодня утеряли главную свою науку - побеждать. Секрет которой я и хотел выведать у соплеменника из братски обращенной к нам, но подло отвергаемой нами, Абхазии.

- Геннадий Васильевич, когда над вами грянул гром, креститься вы не стали. А стали начинять тротилом газовые баллоны и рвать ими разбомбившие ваше жилище танки. Что вас заставило не драпать, а вступить и повести затем других в опасный бой?

- Я мог сбежать, в Очамчире пограничники за пару золотых сережек брали всех на корабли до Сочи. Где, кстати, русских просто спихивали за борт - армян же, греков, евреев свои не только принимали, но еще слали агентов распорядиться их домами и имуществом. Мне и грузины, бывшие друзья по работе, предлагали: “Отсидитесь где-нибудь, мы выдерем абхазов, потом вернетесь”. Но стыд - стать беженцем в своей стране. И когда началась кровь, я собрал жену, дочь и спросил, каков их выбор? Они сказали: здесь наш дом, отсюда не уйдем. Тогда я жену с дочкой отвез в горы, а сам с сыном пошел воевать.

- Страх перебарывать в себе пришлось?

- Дрожишь, когда неопределенность, когда ждешь. А решился - уже надо что-то делать, страх сам забывается. Потом, у большинства людей одна и та же психология. Страшно не за себя, а за детей. Когда у нас заполыхало, моя первая мысль была: дочь кончает школу, сын - университет в Сухуми, как бы не помешало им. То же сейчас в России: всех гнут в бараний рог, а они думают: лишь бы ребенок кончил институт. А для чего? Кем он с дипломом станет? Чьим рабом? Когда теряешь сразу все, перестаешь за мелочи цепляться.

- Абхазы поднялись все сразу?

- Почти. У малых наций чувство родины острее. Трудней всего было поднимать крестьян. Они готовы были помогать: носить патроны, рыть траншеи - но не воевать. Пахарь привык: я всегда сеял и пахал на своем поле, война - не мое дело. Но то, что он пахал и сеял, было потому, что родина была его. Когда пришли грузины эту родину отнять, всем стало ясно: сегодня убили соседа, завтра убьют меня. Не будет родины - не будет, где пахать и сеять, загонят в горы, как индейцев в резервации.

- Но чтобы победить, нужно еще и согласие в вождях. Когда-то в буфете Дома литераторов один поэт спьяну отпустил такую фразу: “Я - Пушкин! А Пушкин - г…!” Смотрю я на иных оппозиционных лидеров России - и здорово они напоминают мне того поэта. Каждый, отпихивая остальных, хочет быть только Пушкиным, уже на Лермонтова не согласен. Анпилов ведет свою колонну от зюгановской отдельно - чтобы тот, упаси Бог, его славу не перехватил. Ну и так далее. А как вы стали командиром у абхазов? Была ли толкотня локтей?

- Все вперед лезут, когда надо языком работать. Когда же опасность настоящая, наоборот, все друг за дружку отступают. Я никуда не лез, сперва просто хотел помочь несправедливо обиженным. Когда подорвали первый грузинский бэтээр, подошел и стал его чинить, сын - ладить электронику. А шесть абхазов, видя это, уже заняли на машину очередь, потом по конкурсу их отбирали. Так начинался наш Восточный фронт. Когда снаряды полетели, все к земле припали. Кто первый встал - тот и командир. Пошел в бой с автоматом впереди - имеешь право задним отдавать приказы. Главное, чтобы тебя не заподозрили, что ты используешь кого-то в своих целях. Почему грузины, хоть мощней нас были, проиграли? Абхазы бились за свое, а тех послал куда-то Шеварднадзе, обещал наживу. Только их стали убивать - они подумали: ему это надо, а нам зачем? Потому и в России сейчас не доверяют лидерам. Ну старикам некуда деваться, а молодежь практичней: ему это надо, он лезет в Пушкины, а нам на что?

- До войны в Абхазии абхазов как-то видно не было. На пляжах кукурузой торговали, посидеть в кофейнях, вина выпить - вот и все. А сейчас - все на подбор бойцы, в глазах огонь, стоят в блокаде против всего мира - как другая нация. Так в одночасье все перековались?