Газета Завтра 26 (1178 2016)

Певцы

Певцы

Александр Проханов

На русском направлении Орёл русская песня Культура Общество

Орёл — чудесный русский город великих сражений, побед и волшебного русского слова. Основанный Иваном Васильевичем Грозным 450 лет тому назад, в августе он справляет свой юбилей. Город полон движения красоты. Фасады его отмечены особым блеском, напоминают медовые или слюдяные сверкающие чудеса. Много тревог, ожидания торжеств, дорогих гостей, быть может, даже Светлейшего.

Но если покинуть этот губернский город, который утратил свой стародавний захолустный оттенок и блещет новизной, красотой, и удалиться в сторону от крупных шоссейных магистралей, от железных дорог, то окажешься среди дивных русских городков, названия которых тебе не были известны. Эти городки удивительно напоминают сохранившиеся маленькие музеи, в которых дышит прежний русский уклад: купеческий, дворянский. По улицам этих городков когда-то катилась пролётка, где сидел Тургенев, отправлявшийся на охоту. Мимо этих лабазов, ампирных особнячков шёл Бунин, наполняясь удивительной русскостью, которую воспел в "Юности Арсеньева".

Один из таких городков — Болхов — стоит на крутых бирюзово-зелёных холмах у реки. Миленькие, крохотные домишки, погосты, два огромных собора. Один из них наивный, наполненный провинциальной прелестью, эклектический: то ли барочный, то ли классический. Другой величественный, восхитительный — один из последних соборов русского нарышкинского барокко. Зачем ехать в Геную, в Падую, зачем ехать в Венецию, чтобы полюбоваться на шедевры архитектуры? Вот — шедевр, удивительная простота: красные кирпичные стены и наличники резного белого камня. Каждый наличник, каждое окно — это окно в неведомые миры в русский рай. Отсюда, от этого собора видны бесконечные холмы, перелески, маленькие тихие степные речки, леса. И ты стремишься в эти дали, едешь по этим далям. Едешь по безлюдному, почти без автомобилей, шоссе, напоминающему просёлок, а по сторонам, среди дубрав, среди берёзовых рощ смотрят на тебя исчезнувшие дворянские усадьбы, ушедшие дворянские роды. За этим перелеском была усадьба Афанасия Фета, а за тем — усадьба Лескова. За этим — усадьба поэта Дениса Давыдова…

И все эти родовые фамилии, помещики, провинциальные и столичные писатели, приезжавшие сюда отдыхать и писать свои восхитительные стихи, все роднятся, ездят друг к другу в гости, перемешиваются, создавая удивительные ансамбли русского дворянского литературно-культурного уклада.

Ты уже не думаешь о сегодняшних московских страстях, ты стал наивным и, разговаривая с какой-нибудь богомолкой, почти веруешь, что здесь, по этому полю шёл крестьянин и сохой или плугом вывернул из земли икону, и она стала чудотворной. А на берег этой речки вышел когда-то рыбак и увидел, что по воде плывёт икона. Он выудил её, и она тоже стала чудотворной. А третий человек ходил по красным сосновым борам и видел, как на соснах была явлена икона, и она тоже чудотворная.

Сосны удивительного орловского полесья. Когда среди полей вдруг возникают чудесные красные сосновые боры, которые тянутся на многие километры. В этих борах, на этих лесных озёрах, на болотах охотился Тургенев. И ты увидишь колодец, из которого он пил воду. Увидишь тропку, по которой он пробирался, скрадывая тетерева. Среди сосен — заросший деревами огромный старый курган какого-то скифского вождя. И не удержишься от того, чтобы подняться на курган, наполнить чарку и помянуть безвестного воителя. И тут же второй курган, где было урочище легендарного Кудеяра-разбойника — того самого, о котором поётся песня, как он вместе с двенадцатью разбойниками пролил кровушку многих честных крестьян, прежде чем стал старцем, святым Питиримом. Это тургеневские места, тургеневские названия. Льгов, где он писал свои рассказы. Где-то здесь таится Бежин Луг. И здесь же Тургенев писал своих "Певцов" — удивительное произведение о русской песне, о русском звуке, русской красоте, о божественной силе русских деревенских голосов.

В селе Ильинское Дальнее есть хор, что поёт исконные русские песни: обрядовые, свадебные, величальные, походные, солдатские, разбойные. Когда-то все деревни вокруг пели эти песни, и они вечерами, во время празднеств взлетали вверх, как костры, озаряя великие пространства. Потом эти костры почти совсем погасли. Мало искорок осталось и в этом селе, в Ильинском Дальнем. Но искорку подхватили местные люди, сберегли её, поместили в лампаду.