Газета Завтра 29 (1026 2013)

На пути выработки общенациональной идеологии нового образца вопрос о советском наследии становится камнем преткновения. Главной причиной этого, на мой взгляд, является то, что советское наследство было приватизировано, и послужило материальной базой для крупного капитала. С точки зрения принципов нового порядка, должна быть вытравлена память о том, каким трудом, какими и чьими усилиями создано все то богатство, растрачиванием которого живет нынешний правящий слой.

Некоторые критики - например, Игорь Чубайс - недоумевают, как можно говорить о советском консерватизме. Однако, в конечном счете, если какой-то весомый консерватизм, имеющий опору в реальных людях и структурах, и возможен в нашей ситуации, так это преимущественно консерватизм советский. Современная Россия и бывшие республики СССР в значительной мере живут внутри советского наследия. Это неустранимый и действенный фактор жизни. СССР реально и зримо присутствует в сохранившейся индустрии, инфраструктуре, во всем ландшафте исторического и технологического пространства, наконец, в ключевых кадрах производства, науки, образования, которые продолжают передавать свой бесценный опыт молодому поколению. СССР даже после своего распада продолжает культурно связывать те народы, которые были объединены общей исторической судьбой в XX веке и ранее, он накладывает свои скрепы через живую память людей, а не через слишком древние и от того более абстрактные дореволюционные связи и традиции.

Один из крайних и во многом справедливых аргументов критиков советского строя - о жестком атеизме и воинствующем безбожии советской власти. Однако правильно ли поставлен перед обществом этот вопрос? В нашем понимании, вопрос должен стоять не о закреплении и не о фиксации памяти о безбожии и гонениях на верующих. Сущностный вопрос в другом: что помешало нам как народу, как государству, сохранив потенциал и лучшие завоевания советского проекта, окрестить и воцерковить его? И почему в годы перестройки, в том числе и во имя борьбы с безбожием, мы утратили этот потенциал? Не получается ли, что в данном случае Церковь, которая получила "свободу", была использована внешним врагом для ослабления страны и народа? Иными словами, православие использовали для ослабления, в конечном счете, самого же православия - ведь растерянный, заклеванный и вымирающий народ не явит сильной веры.

Многие наши либеральные критики гнезда Суркова и в адрес советского строя, и в адрес старой дореволюционной России часто бросали упрек в избыточности жертв, обилии крови, насилия и надрыва в русской истории. И в их устах жертвы и сверхусилия обесценивали и как будто обессмысливали саму нашу историю. Однако, если жертвы были напрасны, тогда и сами наследники напрасно живут на земле. Не извлекают уроков и не умеют хранить добро. Жертвы и усилия русского народа как до революции, так и в советский период - аргумент не против сохранения всего нашего драгоценного наследия, а за такое сохранение, бережное собирание. Народ переваривал в своем духовном котле все мерзости разрушителей и преступников истории, преобразуя яд в бальзам. Сверхусилия и подвиги порождали великую цивилизацию, огромную силу добра, а вовсе не империю зла и не инфернальную реальность. Это в полной мере относится к советскому периоду. Громадное сосредоточение добра и веры в будущее счастье советских детей трудно отрицать представителям нашего поколения, тем, кто в 70-е-80-е годы рос в советских городах и селах, учился в советских школах, воспитывался на советских песнях и книжках, во многом вобравших дух классической и народной русской культуры. По-моему, людям, жившим тогда на родине, невозможно отрицать этот потенциал добра, если, конечно, мы говорим о людях нормальных, не с искаженным нравственным мерилом, не ослепленных обидами и чувством мести.

Дискуссия о советском прошлом не должна вестись как бесконечное перетягивание каната между партией обличителей ГУЛАГа (а также: террора, классовой борьбы, ликвидации старой интеллигенции, крестьянства и духовенства и т.д.) и партией воспевателей мирного атома (а также Великой Победы, первого спутника и Гагарина, достижений советской науки, высокой планки советского образования и т.д.). Нужно уметь видеть все вместе, в объемной картине прошлого. История всегда такова - в ней не отыщешь золотого века.

И не стоит ли нам взять пример с китайцев, которые одновременно возрождают конфуцианство, даосизм, почитают своих древних императоров, но при этом не отказываются ни от красного диктатора Мао с его политическими перегибами, ни от его преемников? А, кроме того, китайцы внимательно изучают и опыт Запада, и опыт СССР, и другие страны. Они не откидывают предыдущие ступени развития, не сжигают мосты, которыми их народ шел по своему пути к своему процветанию, пусть порою и с использованием для этого чужих учений и знаний.

Была ли демоническая составляющая в большевизме? Несомненно, была.

Был ли советский период продолжением великой истории великого народа? Несомненно, был.