Читаем Газета Завтра 29 (1078 2014) полностью

"Нас опять выдавили на Лонг-Айленд. "Джи-ай" идут волна за волной, обстрел со всех сторон. Одолевает авиация, ребятам удалось подбить два Б-2, один упал в море, а второй, дымя, ушёл в сторону Канады. Перед внешним блокпостом догорает батальон "абрамсов", чад и копоть такие, что нечем дышать. Боеприпасы на исходе. Бруклин в руинах, выводим беженцев. От России помощи по-прежнему никакой. Где же "Северодвинск"? Мозговой сообщает, что без подкреплений он Алабаму не удержит. Моторола хорошо держится в Неваде, молодцы ребята!

Если Россия немедленно не поможет, то господства в воздухе нам не видать".

Так что Стрелков - "ужас" вовсе не "бандеровской хунты", слишком много чести для неё!

 


Укрощение Большого

Марина Алексинская

17 июля 2014 7

Культура

Премьера на новой сцене

Укрощением Большого театра назвали премьеру балета "Укрощение строптивой" на Новой сцене Большого театра. Дело в том, что судьба спектаклей современной хореографии в Москве не из завидных. В лучшем случае - "Золотая маска" в петлицу смокинга хореографа, но представление второе-третье - и спектакль стирается из репертуара, проваливается, словно в черную дыру. А был ли мальчик?.. - переполох в среде прогрессистов, таранов цивилизации на грешную российскую землю. Но вот Большой театр дал премьеру "Укрощение строптивой", и критики грозят пальцем администрации театра, требуют спектаклю долголетия если не "Коппелии", то уж "Лебединого озера" - точно. Однако директор Большого театра - фигура могучая, но не Бог, не может обеспечить кассу. "Укрощение строптивой" - балет особый, a part, как сказал бы Жан-Кристоф Майо.

Жан-Кристоф Майо - хореограф. Один из лучших хореографов Франции на сегодня - мнение знатоков балета. В распоряжении Жана-Кристофа Майо - балет театра Монте-Карло, где созданные им продукции на Бернис Коппьетерс, эффектную балерину, музу и жену, представляют гордость Монако. Мы живем в перевернутом мире. Как следствие, само произношение драгоценностей: Монако, театр Монте-Карло, Жан-Кристоф Майо - затмение рассудка от восторга, тогда как бижутерия: Россия, Мариинский театр, Олег Виноградов, к примеру, - навевает тоску и скуку осени в деревне. Надо ли говорить в таком случае, что не будь Дягилева с "Русскими сезонами", не будь воспитанниц школы хореографического училища Петербурга, так театр Монте-Карло легко приняли бы сегодня за радиостанцию "Монте-Карло". Солидность премьере добавляет еще и интрига. Двадцать лет Жан-Кристоф Майо ставит оригинальные спектакли исключительно для театра Монте-Карло, отказывает предложениям даже Гранд-Опера, но вот от предложения Сергея Филина, художественного руководителя балета Большого театра, не смог отказаться. И хотя тандем Филин-Майо держит втайне предмет уговора, почему-то брат лё рюс догадывается, что за райское яблочко, да на блюдечке, да с золотой каёмочкой оказалось соблазном.

В небе над Большим звёзды так сложились, что премьера "Укрощения строптивой" адресована к избранной демократической интеллигенции, к crme de la crme бомонда. Бомонд съезжался на показ не меньше часа. Поцелуи, рукопожатия, американские улыбки, французское грассирование и галльский юмор - вспыхивали и угасали в партере Новой сцены. Стремительно, галантным шагом продефилировал к оркестровой яме Сергей Филин. Чудеса, да и только! Три дня назад яндекс-новости сообщили: Сергей Филин в реанимации института Склифосовского. Сергей Филин вылетел на лечение в Германию. И вот уже Сергей Филин, как огурчик, бодр и свеж, Криштиану Роналдо за ним не угнаться. Отметили среди публики директора театра г-на Урина. Промелькнула "ви-ай-пи", пресс-секретарь Большого театра, представленная к ордену Почетного легиона за вклад в искусство Вообще-то, это время ожидания встречи с прекрасным, лорнирование публики, как это принято на театре, настраивало на философский лад. Что за лифт социальный поднимает во власть лиц, ничего из себя не представляющих?.. Но вот и явление Романа Абрамовича. Скромно, не позируя на камеру, г-н Абрамович вошел в зал в сопровождении Галины Степаненко, руководителя балетной труппы, и седовласого господина, неустановленного светским репортером. Средиземноморский загар, характерная небритость, скромное обаяние буржуазии. С некоторых пор, с пор смены менеджмента в Большом театре, Роман Абрамович - персона грата. Если открыть программку на странице "Попечительский совет", то легко можно узнать "ху из ху" большого бизнеса. Зиявудин Магомедов, читаем программку: председатель совета директоров группы "Сумма"; Валентин Юмашев - компания "Базовый элемент"; Сергей Калугин - ОАО "Ростелеком", президент. Манкируем тот факт, что Михаил Швыдкой - заместитель председателя Попечительского совета Большого театра и увидим: Роман Абрамович. Роман Абрамович - no comment, человек-иероглиф наших дней.

Перейти на страницу:

Все книги серии Завтра (газета)

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное