Газета Завтра 292 (27 1999)

От редакции: В прошлое воскресенье история с Михалковым получила скандальное продолжение. Никита Михалков, видимо, опасаясь уголовного преследования, отказался признавать факт избиения Д.Бахура: “Нигде никак не было доказано, что я кого-то трогал. Если на видеопленке появляется какая-то нога, то не обязательно она моя”, — сказал Михалков. Адвокат Михалкова Кучерена заявил, что видеопленка могла быть сфабрикована...

лизинг автомобильных кранов 11

Инна Симонова СЛУШАЙ, АМЕРИКА!

На Западе поэзию Александра Сергеевича Пушкина знают, к сожалению, только интеллектуалы. Явная неоценненость гения Пушкина вне пределов России объясняется просто: его стихотворные шедевры невозможно равновелико перевести на иностранные языки. В то же время нельзя не признать, что относительно большой популярностью пользуются оперные постановки, либретто которых основаны на поэзии Пушкина и его прозе: “Царь Салтан” и “Золотой петушок” Римского-Корсакова, “Руслан и Людмила” Глинки, “Борис Годунов” Мусоргского, “Евгений Онегин”, “Мазепа”, “Пиковая дама” Чайковского.

В этом весеннем оперном сезоне нью-йоркская “Метрополитен опера” уделила необычно большое внимание русскому репертуару — так, по крайней мере, в один голос заявили американские музыкальные критики. Из пятнадцати опер две были русские, причем наряду с премьерой “Хованщины” Мусоргского была возобновлена “Пиковая дама” пятилетней давности в постановке Ильи Мошинского. Хотелось бы верить, что выбор одной из величайших опер Чайковского был сделан в связи с 200-летним юбилеем Александра Сергеевича, отмечаемого в этом году. Однако определяющим, скорее всего, стало решение одного из трех именитейших теноров современности 58-летнего Пласидо Доминго ознаменовать 30-летнюю годовщину своего первого выхода на сцену “Метрополитен опера” исполнением роли Германа — 112-й по счету в карьере певца. Как мне рассказали в театре, он уже однажды, на рубеже 70 — 80-х годов, собирался предстать перед зрителями “Метрополитен” в этом образе, но из-за начавшейся в то время забастовки оркестрантов, требовавших повышения заработной платы, репетиции спектакля были отменены.

Доминго называет Германа “русским Отелло”. Это его первая роль на русском языке. До этого он уже участвовал в постановках русских опер, но пел их... на иврите, выступая в составе труппы Израильской оперы.

В отличие от итальянца Лучано Паворотти испанцу Доминго русское произношение дается куда лучше. Говорят, он работал над языком с одержимостью, равной одержимости Германа к игре за карточным столом. И это воздалось сторицей — он сумел донести со сцены текст весьма разборчиво и временами почти без акцента.

Хотя Доминго намного старше своего героя, о возрасте певца забываешь, слыша его все еще невероятно мощный, полный энергии, страстности голос. И пусть верхние тона подчас оказывались несколько тоньше, чем в лучшие годы маэстро, исполнение сверхчеловеческой, неизбывной печали и скорби патетические музыкальные фразы из партитуры Чайковского придавали образу магически волнующую глубину. Доминго был настолько искренним в проявлении своих чувств, что порой казалось — только таким и мог быть этот полубезумный в своих страстях военный инженер Герман. Даже памятуя о том, что оставив певцу эспаньолку, гримеры объективно погрешили против исторической истины: вплоть до последний четверти XIX века офицерам русской армии, подобно всем остальным представителям дворянского сословия в России, было строжайше запрещено носить бороды, а усы и бакенбарды разрешалось отпускать только брюнетам...

Под стать Пласидо Доминго оказались и его русские партнеры. Прима Мариинского театра сопрано Галина Горчакова стилистически безупречно исполнила роль трепетной, ранимой и одновременно пылкой в своей безрассудности Лизы. Казалось, ее чистый и богатый по тембру голос не знает никаких затруднений и преград — он лился легко и свободно: от кульминационных высот до самых низких нот.

Партию ее жениха князя Елецкого, как и пять лет назад, спел Дмитрий Хворостовский (на фото). Его роль, по существу, — всего в одну арию. Но какую! Он еще раз подтвердил свою славу одного из величайших баритонов мира.

Роскошное меццо-сопрано Ольги Бородиной, исполнившей сравнительно небольшую партию Полины, подруги Лизы, позволило заговорить о ней как об одной из самых многообещающих молодых исполнительниц. Василий Герелло предстал в роли коварного Томского, дебютантка Ольга Трифонова — в образе очаровательной Хлои, а маститая Ирина Богачева спела партию доброй и сострадательной гувернантки.