Газета Завтра 310 (45 1999)

В декабре 1994 года вокруг аэродрома войск было столько, что яблоку было негде упасть. Пехота, танкисты, артиллерия, связь, авиация. Все было перемешено в странную, дикую взвесь. По краям аэродрома — бесчисленные стрелковые взвода, чертыхаясь и утопая в осклизлом черноземе, разворачивались в уставные цепи, бежали падали, окапывались, едва не оказываясь под гусеницами танкистов, которые здесь же пытались наверстать за три дня то, что не делалось годами. То тут, то там оглушительно рвались, взметая к низкому дождливому небу, фонтаны грязи, разрывы — это "учились" саперы. В единственном на всю группировку тире для стрельбы из пистолета пытались пристреливать пулеметы "бэтээров". И над всем этой какофонией витал дух какой-то обреченности, нервозности и суеты. Никто не знал, что его ждет, никто не был готов к надвигавшемуся часу "икс".

В ОДИН ИЗ ДНЕЙ, помнится, пригласил к себе начальник разведки ВДВ Павел Яковлевич Поповских. В кабинете находились еще два десантника. Молодые крепкие ребята. Вообще, в те дни создалось ощущение, что единственной по-настоящему боеготовой частью русской армии был полк спецназа ВДВ, который создал и сформировал Павел Поповских. Так оно потом и оказалось. Именно Павел Поповских и его бойцы смогли в новогоднюю ночь 1995 года пробиться к генералу Рохлину и переломить ход боев в Грозном. Просьба его была лаконична — переодевшись в "гражданское", проехать по трассе Моздок — Горагорск и снять на видео развилки дорог и возможные укрепления дудаевцев. Снимать должны были его разведчики, сидевшие рядом. Мы же должны были осуществлять прикрытие группы "под журналистов". Нам дали старую "Ниву" с московскими номерами и рано утром мы отправились в путь. Долго взбирались по горному серпантину. Резина у нас оказалась практически "лысой", и мы то и дело буксовали на заснеженной горной дороге. Наконец перевалили через хребет и выскочили на равнину. На большем перекрестке-круге остановились первый раз. Изображая журналистов, "проинтервьюировали" ингушский милицейский пост на фоне развязки и здания КПП. Ингуши дружно утверждали, что не оставят в беде своих "чеченских братьев", и если что, добровольцами уйдут к ним воевать против России. Они именно так и сказали, себя, видимо, уже не считая ее гражданами. Потом, почему-то проникнувшись к нам симпатией, они повезли нас к "чеченским братьям" в Горагорск, "настоящим боевикам", как они объяснили, чтобы те тоже "дали интервью". Упускать такой шанс было нельзя. И, несмотря на то, что корреспондентское удостоверение было только у одного из нас, а "гражданка" спутников состояла из военных бушлатов без погон да спортивных штанов, мы поехали.

Потом мы почти до сумерек болтали с наряженными в какую-то полувоенную форму "чечами", оборудовавшими укрепления на въезде в Горагорск. Снимали их на фоне замаскированной под деревьями пушки, у загнанного в дом "бэтээра", над линией глубоких траншей, входа в блиндажи. Война еще не началась. Было интересно разглядывать боевиков, выслушивать их мудрствования. И постоянно ловить себя на мысли, что не ощущаешь ненависти к ним, злобы или презрения. Скорее, грусть и сожаление. Грусть оттого, что этих, в общем-то, обычных мужиков, говорящих с нами на одном языке, учившихся в тех же школах, что и мы, смотревших одни и те же фильмы, мечтавших, наверное, об одном и том же, вдруг так жестоко и страшно оторвали от нас, оболванили простыми и очень убогими даже не идеями, нет! — просто лозунгами, посулами. Сбили в их душах крышки с горловин, в которых таились самые примитивные и реликтовые чувства. И что слепоту эту уже не излечить лекциями или спорами. А значит, очень скоро мы будем смотреть друг на друга в прорези прицелов, уже не сожалея ни о чем, без жалости, без сомнений…

…Кажется, это была единственная видеозапись маршрута, по которому должны были через полтора суток двинуться войска. На других маршрутах не было даже этого.

ВСЕ ЭТИ ГОДЫ нет-нет, да возвращаешься мыслями к той далекой поездке, к тем разговорам. И путь на Горагорск стал чем-то мистическим, как сошествие в закипающий огнем ад. С горечью знания о грядущих муках и невозможностью их остановить, отвести…

И вот теперь колонна все выше забиралась на хребет, подтягиваясь к Горагорску. По окраинам Горагорска еще перестреливались снайпера, в недалеких кошарах отлеживались, прячась от огня, боевики, но уже поступила задача завести в Горагорск сводный отряд ОМОНа.