Газета Завтра 32 (1081 2014)

Телевидение - не просто передача контента, это изготовление представлений людей о жизни, внедрение заданных норм и ценностей. И когда низложено все, а этим российское телевидение занималось почти четверть века, когда героев прошлого с помощью клеветы и передергивания фактов целенаправленно превращали в монстров и подлецов, трусов и идиотов под предлогом "борьбы за правду" и якобы искреннего желания открыть нам, слепым и обманутым, истину о самих себе, кто выходит на авансцену? "Герои" гламура, стиляги, клубные тусовщики, не останавливающиеся ни перед чем ради карьерной выгоды обитатели офисов В жутковатом и потому, наверное, не имевшем успеха сериале "Этаж" (сценарий И. Куликова) на НТВ представлена целая галерея подобных персонажей. Но по отдельности они населяют большинство современных киноработ и несут зрительской аудитории "ценности", прямо противоположные высшим: вместо скромности - наглость и тщеславие, вместо благородства - мелочность и подлость, вместо мужества - приспособленчество.

Я уже как-то писала о наметившихся позитивных изменениях на ТВ в подходах и выборе героев и тем, в том числе, исторических, что заметно и в документальных проектах, и в дискуссионных передачах на федеральных каналах. "Майданный вызов", война в Новороссии, мировая информационная травля России, спущенная с самых высоких уровней, настоятельно побуждают задуматься о качестве и содержании наших телевизионных программ, памятуя, насколько тесно связана с этим проблема духовного состояния общества.

Можно только согласиться с замечательным журналистом К. Семиным, ведущим на "России 24" очень важную с точки зрения гражданской позиции передачу "Агитпроп": "Невозможно противостоять фашизму, не сформулировав собственной идеологии, невозможно приструнить украинских олигархов, не разобравшись с собственными, невозможно защитить собственную экономику от санкций и шантажа, если эта экономика работает по неолиберальным правилам, навязанным шантажистами, невозможно с пивом и чипсами умиляться балаганным и похабным телевизионным шоу в момент, когда в Славянске гибнут люди" Когда целенаправленно уничтожают "русский мир", добавлю я от себя.

На фото: кадр из серила "Этаж"

 

 

 

 

 

Поэт большого стиля

Владимир Бондаренко

7 августа 2014 1

Культура

О творчестве Юнны Мориц

Пожалуй, это последний из значимых поэтов России двадцатого столетия, продолжающий творить и сегодня. И всегда - наперекор всем. Всегда - в черном списке у любой власти. Юнна Мориц всегда чувствовала себя чужой на пиру любой из элит. " Никакую паутину / исступленно не плести, / одиночества картину / до шедевра довести!.. " Может быть, это и спасало ее поэзию, которую она воспринимала как важнейшую часть жизни. Вот уж кто не согласится с представлением, господствующим на Западе, что поэзия - это некая игра для ума или развлечения, что поэт - некий специалист, овладевший некой профессией. Нет, поэзия способна переименовать, переделать, возвысить мир.

Вот она и борется за светлый мир с давних шестидесятых годов ХХ века. Но как-то сразу же, с киевской юности попав в "дурную кампанию" непослушных поэтов, от Пушкина до Блока, от Лермонтова до Пастернака, она при всех своих возвышенных идеалах, при всех властях пребывала и пребывает в "черных списках". Казалось бы, совсем девчонкой отправилась плавать по Арктике на ледоколе "Седов", побывала на Новой Земле и Мысе Желания, но арктическая суровая жизнь лишь усилили её независимость.

В 19 лет выгнали из Литературного института, "за нарастание нездоровых настроений в творчестве", - хорошо еще, что при поддержке Николая Тихонова в 1961 году выпустили в Москве первый сборник стихов "Мыс Желания", но уже в 1962 году занесли молодого поэта в самые "черные списки" за стихи "Памяти Тициана Табидзе".

На Мцхету падает звезда.

Уже не больно ей разбиться,

Но плачет Тициан Табидзе.

На Мцхету падает звезда.

Но, с другой стороны, тогда же, с юности пришло признание и поэтов, и читателя. Познакомившись с этим стихотворением, Анна Ахматова стала воспринимать Юнну Мориц, наряду с Иосифом Бродским, как равных себе поэтов. Впрочем, Юнна Мориц не унывала, она сразу же нашла своего, такого же непослушного, читателя. А потому "И в черных списках было мне светло":

Я десять лет не издавала книг,

Но не рыдала, что "сижу в опале".

В какой опале, если ни на миг

Ни я, ни мой читатель не пропали?!