Газета Завтра 32 (1236 2017)

"ЗАВТРА". Добрый день, Константин Васильевич. Вы начинали свой путь художника с классической живописи, используя краски, карандаши и холст, — а теперь вас считают одним из классиков современного российского цифрового искусства, человеком, который доказал, что и в России существует новая, "цифровая" культура, причём Культура — с большой буквы. Как это произошло?

Константин ХУДЯКОВ. Путь каждого художника — это путь поиска, путь выбора изобразительного языка и подходящих инструментов для самореализации. Графиками, монументалистами, живописцами или скульпторами не рождаются — ими становятся. Любой художник ищет свой жанр и инструмент — он должен буквально слиться с этим инструментом в единое целое, стать неким "сверхорганизмом", в котором кисть или карандаш станут продолжением его руки. И только в момент наивысшей точки такого слияния, этого магического катарсиса и возникает шанс подарить миру что-то новое, уникальное и настоящее, а не очередную ремесленную поделку.

Мой личный путь к "цифре" был отнюдь не очевиден. Да что тут говорить — когда вначале я увлекался архитектурой и живописью, даже и мыслей о неких цифровых инструментах у нас не было: это казалось далёкой фантастикой, где в выдуманном мире художники творят практически силой своей мысли, минуя грубый материальный мир. И я полюбил то, что было доступно: сначала архитектуру, а потом и живопись. Но меня никогда не покидало ощущение, что это для меня — не творчество, а некая непосильная работа. А для того, чтобы стать настоящим мастером, тебе нужен дар — дар к тому, что ты творишь. Рукой настоящего живописца пишет что-то свыше.

Почему получается так божественно? У Репина, Левитана, Серова, Айвазовского? Всё это имена тех художников, у которых был божий дар живописца. А мой дар, как оказалось, был не в живописи, и мне это стало очевидно. И вдруг — в мир приходят компьютеры, появляется та самая "цифра". Мне уже было много лет в то время, в конце 1990-х. Скажу интересный факт: меня, человека в возрасте, тогда обучал… двенадцатилетний соседский мальчик! Помню, начало моего обучения стартовало с тривиального: как включать и выключать компьютер, даже это было для меня в новинку. Ну, а потом годы ушли на оттачивание этого нового инструмента, пока я не понял: это моя кисть, моя судьба. Конечно, даже сейчас я знаю об этом цифровом инструменте отнюдь не всё — он постоянно совершенствуется, развивается, он очень сложен. Но даже то, что доступно и известно мне, говорит о том, что цифровое изобразительное искусство уже состоялось и заняло своё "место под солнцем".

"ЗАВТРА". Но есть же мнение, что цифровое искусство — суррогат, некий масскульт и "лубок", который далёк от настоящей живописи или скульптуры, живёт в своём выдуманном и виртуальном мире. А вы не сталкивались с тем, что цифровая реальность надевает на вас некую смирительную рубашку, которая ограничивает творчество? Или же наоборот: цифровое искусство — это выход в четвёртое, а может быть, и в пятое измерение по сравнению с холстом или глиной?

Константин ХУДЯКОВ. Я не хочу сравнивать живопись или графику с цифровым искусством. Ни в коем случае. Это абсолютно разные вещи. То, что может сделать художник кистью, никакой компьютер не сможет сделать даже близко, никогда. С другой стороны, кто сейчас будет сравнивать Гойю и Репина с Пикассо или Уорхолом? Для современного культурного человека это лишь разные ипостаси одного дара — хотя каждый из этих людей был бунтарём в своё время, открывал что-то новое в мире искусства.

"ЗАВТРА". А каково было отношение ваших коллег по цеху к цифровой графике, к цифровой живописи?

Константин ХУДЯКОВ. Надо сказать… подозрительное. Да что говорить — оно и у меня самого было подозрительное. Я тогда встал перед простой дилеммой: цифровые произведения можно бесконечно тиражировать и копировать, а мы претендуем на статус большого искусства, которое по своей природе уникально. В итоге я это противоречие решил, хотя, возможно, и оригинальным способом: когда я делаю большой проект, то после создания материальных копий потом уничтожаю цифровые файлы с ним.