Газета Завтра 330 (13 2000)

В далеком Пскове престарелого инока Елеазарова монастыря Филофея обожгла шокирующая догадка. "Старого убо Рима церкви падося неверием аполинаревой ереси, — писал Московскому государю старец, — второго же Рима, Константинова града церкви, агаряне-внуци секирами и оскордми рассекоша двери. Сия же ныне третьего нового Рима державного твоего царствия святая соборная апостольская церковь, иже в концах вселенныя в православной вере во всей поднебесной светится… два Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти: уже твое христианское царство инем не останется…"

Идея всеправославной империи под скипетром русского Царя и омофором русского Патриарха подразумевала единый для всех православных обряд. Закрепленый Стоглавым собором 1551 года русский устав, отличался от принятого на Востоке. Чтобы разрешить это противоречие, в длительную командировку на Восток (Балканы, Константинополь, Сирию, Египет) был командирован ученый монах Арсений Суханов. Он должен был провести сравнительный анализ церковных уставов, чтобы выяснить: чей устав древней, а следовательно предпочтительней. Проделав титаническую работу по переписке древнейших типиконов, служебников и других богослужебных книг (более 2700 наименований!), он выяснил, что Русская Церковь сохранила неповрежденный Студийский устав Х века, в то время как на Востоке предпочли упрощенный Иерусалимский устав в редакции не ранее XIII века. Кроме того, после подписания Флорентийской унии (отвергнутой русскими) их богослужебная практика приобрела отчетливые "латынские" черты... Однако многолетний труд монаха-подвижника так и остался лежать под спудом…

Есть в жизнеописании Никона любопытный эпизод: разглядывая исторические реликвии Русской Церкви, он обратил внимание на грамоту вселенских патриархов об утверждении в России Патриаршества. Документ содержал Символ веры на греческом языке. Никон (полуграмотный мордвин) греческого языка не знал, однако наметанным глазом он сразу заметил, что в 8-м члене греческого текста на одно слово меньше, чем в традиционном славянском тексте.

Когда разъяснилось, что греческое существительное "kirios" переведено двумя русскими словами "Господа истинного" (единственно возможный точный перевод этого емкого греческого слова), он заплакал "горькими слезми", восклицая: "Погибла вера! Погибла церковь! Испорчены Божественные догматы!.."

Началась тотальная “книжная справа” . В качестве образца были взяты отпечатанные в Венеции новые греческие книги. Лучшие русские книжные справщики были изгнаны, их место заняли авантюристы-греки и предприимчивые малороссы.

Древнее апостольское двуперстие было заменено новомодной "щепотью". Восьмиконечный крест (с подножием и дощечкой), каждая часть которого имеет глубокий богословский смысл, был заменен четырехконечным "латынским крыжом". Ангельская песнь ("аллилуйя!") стала петься лишний раз. Из Символа веры было извлечено слово "истиннаго" (в определении Святого Духа) и союз "а", подчеркивавший нетварность происхождения Христа. Кроме того, Христово Царствие было отнесено к будущему времени (вместо “несть конца” — “не будет конца”). К Христовому имени "Исус" добавили лишнюю букву "И". На новый греческий лад были перестроены церковные амвоны. И, наконец, белый клобук русских первоиерархов — символ чистоты и святости русского духовенства — был заменен на новую греческую "колпашную рогатую камилавку"...

Впереди был страшный лжесобор 1666-67 гг. с его безумными "клятвами", отрубленные персты и вырванные языки, скиты и гари…

А начиналось все Великим постом 1653 года, когда "метания по колену" было велено заменить необременительными поклонами "в пояс".

"Мы сошедшеся со отцы задумалися, — писал протопоп Аввакум в своем "Житии", — видим, яко зима хощет быти; сердце озябло и ноги задрожали". Стали отцы молиться и "глас бысть во время молитвы": "Время приспе страдания, подобает вам неослабно страдати!..”

ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ