Газета Завтра 334 (17 2000)

Естественно, суд удовлетворил благородную просьбу телемагната, и безумно хохочущую дикторшу Л. увезли из зала суда в черном “воронке”, но куда — неизвестно. На другой день демократическая пресса отозвалась на политический процесс восторженными откликами, в которых Туеросова сравнивали с врагом Карфагена непримиримым Катоном и одновременно с совестью нации, великим чеченским правозащитником Сергеем Ковалевым.

Три года назад, когда Таина только появилась на телевидении, она отделалась от неумолимых ухаживаний "Гинеколога" довольно примитивным трюком — сунула ему заранее приготовленную справку, где было написано, что она с десятилетнего возраста страдает особо острой формой ВИЧ-инфекции. Туеросов в справке усомнился, но все же не рискнул удостовериться.

В КАБИНЕТЕ У НЕГО она очутилась в первый раз. Халим Олегович не предложил ей сесть, несколько минут молча, хмуро ее разглядывал. Потом сказал:

— Ну что, девочка, дать тебе шанс?

Таина зарделась смущенно.

— Век буду благодарна, Халим Олегович.

— При одном условии.

Сияющей улыбкой и выпячиванием груди Таина изобразила полную готовность соответствовать.

— Признайся, справка у тебя липовая?

Девушка покраснела пуще прежнего.

— Откуда же мне знать, Халим Олегович. Диспансер выдал, а уж как они их там шлепают...

— Когда последний раз проверялась?

— В прошлом году.

— Я почему интересуюсь, Букина, как-то чудно получается... Выходит, ты с десяти лет любовью не занималась?

— Я вообще этим не занимаюсь, — Таина стала пунцовая, как роза Каира. — Меня заразили у стоматолога.

Туеросов недоверчиво следил за ее гримасами.

— Хорошо, дам телефон, проверишься у моего специалиста. Не возражаешь?

— Как вам будет угодно.

— Теперь второе. Напомни, кто тебя рекомендовал на студию?

— Господин Хмелевский звонил тогдашнему директору.

— Сам Александр Давыдович?

— Да.

— За что тебе такая честь?

— Родственные связи, Халим Олегович. Дальние.

— Ладно, оставим до выяснения... Значит так, учитывая некоторые обстоятельства, которые тебе знать необязательно, дам тебе пятнадцать минут в прямом эфире. Пойдешь в самостоятельное плавание. Дальнейшее зависит только от тебя. Рада?

— Ой!

— То-то же... Ну-ка, расскажи, что там у тебя намечается в этом "рандеву"?

Таина коротко изложила свой замысел, хотя все было подробно описано в заявках, которые она подавала в дирекцию ежемесячно. Суть передачи "Новый русский на рандеву" заключалась в том, чтобы, избегая голливудских штампов, дать россиянину объективное представление о тех, кто им управляет в новых рыночных условиях. Показать, что это не дебилы, как в многочисленных анекдотах, а на самом деле лучшие из лучших граждан обновленной россиянской нации. Для первой живой, летучей беседы она уже наметила троих участников: преуспевающего банкира Арнольда Несмеякина, известного тем, что его банк "Невада" расплачивался с клиентами исключительно облигациями третьего государственного займа, выпущенного в 1961 году, ежедневно телевидение показывало толпу возмущенных вкладчиков, митингующих у его дверей и уже совершивших несколько эффектных актов самосожжения; Гария Константиновича Купидонова, крупного чиновника из Госкомимущества, которому приписывали авторство знаменитой байки о процветающем "среднем классе"; и Эльвиру Карловну Финютину, бывшую светскую львицу и законодательницу мод, а ныне хозяйку самого престижного в Москве ночного салона "Невинные малютки", куда можно было попасть лишь по пропуску, подписанному лично генеральным прокурором. По мысли Букиной, непринужденный обмен мнениями по злободневным вопросам между такими замечательными людьми, сопровождаемый (на втором плане) исполнением модных хитов и небольшим приличным стриптизом, произведет благоприятное впечатление на самую взыскательную публику.

— Может быть, — согласился Туеросов. — Но в чем изюминка этого шоу? В чем его, говоря словами Станиславского, сверхзадача?

— Как же, Халим Олегович, — оживилась Таина, чувствуя, что приближается ее звездный час, — посудите сами. Несмеякин — гений финансов, мешок с деньгами. Купидонов — государственная мудрость, патриотизм, забота о маленьком человеке. Эльвира Карловна — это красота, духовность, поэзия половых отношений. Все вместе — они как бы дают оригинальный срез общества во всем его многоцветии.

— А стриптиз зачем? Шоу вроде бы получается политическое?

— Конечно, политическое. Но без стриптиза обыватель не проглотит.

— Почему, объясни на милость? Почему у нас в каждой программе обязательно должен быть стриптиз? Это не я тебя спрашиваю, Букина, это меня самого недавно в правительстве спросили.