Газета Завтра 336 (19 2000)

— Как сказал один человек: “донашиваю старых друзей”. К сожалению, многих уже нет. Эпоха заканчивается с записной книжкой — и не все номера переписываются. Но специфика профессии позволяет находить новых друзей, среди которых молодые люди. Общаясь с другим поколением, мы духовно обогащаемся. Думаю, таким и должно быть преподавание в творческих ВУЗах: не учитель и ученик, а старший друг и младший.

— Валерий Иванович, традиционный вопрос о планах на будущее. Какие у вас новые идеи, проекты?

— На этот год три проекта. Первый — об адмирале Колчаке. Потом это “Две судьбы” — история двух женщин со школьной скамьи до пятидесяти лет. И третий — женская криминальная история. Уже есть прекрасный сценарий Валерия Фрида и Юлии Думской. Вот бы поставить фильм! Но, увы, нет денег ни у государства, ни у киношников. Остается, как это принято в России, жить мечтой и надеждой.

Беседу вел Александр РОЗАНОВ

Алексей Цветков ПЕРЕД КРУШЕНИЕМ ("БОЙЦОВСКИЙ КЛУБ" Дэвида Финчера как приговор среднему классу)

Они чаще действуют ночью и собираются под землей. Рассыпают корм для голубей так, чтобы птичьим пометом покрылись все дорогие машины у отелей, они просто разбивают машины, взрывают опустевшие на ночь салоны компьютерных магазинов, провоцируют "драки без повода" на улицах, и почти после каждой такой драки получают нового сторонника своего "тайного общества". Негативная коммуникация, прямой физический конфликт — это то, что необходимо многим для избавления от телевизионного гипноза. Так считает их лидер. Это он выдает им задания в конвертах. Деятельность "бойцовского клуба" совпадает с "конструированием ситуаций-выходов", как их описывал Рауль Ванейгем в "Революции обыденной жизни". Даже если это терроризм, то "игрушечный", т.е. показательный, символический, без человеческих жертв. Недавно, уже после выхода фильма, именно так в Салониках анархисты взорвали несколько офисов, торгующих виагрой, ничего особенно не объясняя. Финчера уже обвинили в том, что его фильм не то пропагандирует экстремизм, не то напрямую консультировался американскими террористами-сектантами. Режиссер отшучивается в том смысле, что такие слухи весьма полезны для раскрутки картины.

"Это было у нас вместо церкви",— вспоминает главный герой свой клуб, собираясь поднять на воздух известные всему миру многоэтажные башни экономического могущества американских финансовых корпораций. Персонал уже эвакуирован, погибнут только базы данных, архивы, счета, "места контроля" в самом буквальном смысле. Так когда-то предлагал действовать Бакунин. Так взорвали "Красные бригады" в Германии только что построенную и еще пустующую "тюрьму нового типа" Штадтхайм. Вообще, весь фильм — одно большое воспоминание, замедленный прощальный взгляд в американскую историю перед ее окончательным крушением.

"У нас нет великой войны, нет великой депрессии, — учит бойцов "социально опасный харизматик", бывший яппи, однажды взорвавший свою, любовно обставленную им по каталогу, квартиру, однажды переставший быть представителем среднего класса, сменивший имя, переселившийся в заброшенный дом, дверь которого не запиралась, — "наша война — духовная война, наша депрессия — наша жизнь, целые поколения просиживают штаны в офисах, пора положить этому конец".

Откуда могут взяться в неустающих "процветать" США такие "деструктивные лидеры"? Журналы "леваков" и "умников" вроде Social Text уже несколько лет пишут о "кризисе среднего класса" и даже об "исчезновении американского большинства" в его прежнем понимании.