Газета Завтра 337 (20 2000)

Все ужас произошедшего в том, что тогда, когда Сталин открыл воинам истину настоящего положения на фронтах, была надежда мощными усилиями народа вернуть все это назад. Но ведь сегодня не только перечисленное Сталиным ушло, без войны, вопреки воле народов, которые не хотели разрушения Советского Союза: референдум это доказал. Я тоскую не о советско-партийной империи, но об утраченных возможностях, о разумных идеях братства и справедливости. И еще: нам все время говорили о сталинских заградительных отрядах, но из этого приказа стало ясно, что первыми применили их немцы осенью 1941 года, чтобы поднять дисциплину в своих войсках, и это им удалось, а Сталин посчитал разумным перенять это для предупреждения трусости в своей армии. Как вы, молодые бойцы, тогда восприняли этот приказ от 28 июля 1942 г.?

— Да, на такую горькую правду мог тогда отважиться только один человек. Я об этом писал в первой части "Моего Сталинграда", показываю реакцию солдат и офицеров на приказ № 227. Дело в том, что этот приказ был спа-си-тель-ным. Все перевернулось в наших душах, все буквально. Он пронял насквозь всех нас — от рядового до командующего фронтом. Только тогда мы поняли, что уже действительно лучше умереть, чем отступать назад. У нас всем было выдано по две противотанковые гранаты, всем без исключения. И мы спасли тогда Сталинград. Мы спасли Победу. И спасли мир.

— А помнит ли хоть кто-нибудь об этом за границей?

— Все-таки вспоминают. В 1993 году меня пригласили, после того как был опубликован в "Роман-газете" "Мой Сталинград", во Францию на празднование годовщины разгрома фашистов под Сталинградом. Я был на станции метро, которая так и называется "Сталинград", был в школе с тем же именем. До этого я был в Бельгии и Голландии. И там в столицах этих стран лучшие улицы названы в честь Сталинграда. Для них имя Сталина — символ сокрушения фашизма. Мне говорили, что там, на Волге, вы спасли не только себя, но и нас здесь. После разгрома под Сталинградом немцы стали заискивать перед ними. Вот что такое Сталинград!

— Я хочу Вам напомнить слова де Голля, которые он произнес после опубликования хрущевского доклада и последующей антисталинской пропаганды. Он был в полном недоумении: "Честно говоря, непонятно, почему вы так поступили со Сталиным, умаляете его заслуги, отрицаете его роль. Это, по-моему, был выдающийся человек, и он много сделал для общей победы, для возвышения России". Неплохо бы вывесить эти справедливые слова, как лозунг на улицах: уважайте свою историю, не топчите своих героев!

— А я подумал о том, что если ушедшему в отставку президенту Ельцину кто-нибудь настойчиво внушил во спасение души, в какой-либо степени, конечно, идею издания Указа о возвращении имени Сталинграда волжскому городу, то Бог бы ему простил немало грехов. Но он не догадался сделать этого — такая ненависть к Сталину была в его сердце!

— Не кажется ли Вам, Михаил Николаевич, что сегодня, видя, в какую бездну мы провалились по вине бездарных реформистов, пора издавать современный приказ № 227 и обратиться уже ко всему народу, а не к одной армии?

— Эта мысль должна была прийти ко мне. Такой спасительный приказ сегодня необходим. Нужна откровенная правда положения в стране. Но необходимо и жесткое руководство в стране, иначе нам не подняться. Нужен Правитель, не только понимающий глубину нашего падения, но и знающий, что делать и как делать! Но придет ли он...