Газета Завтра 343 (26 2000)

— Пять детей по нынешним временам — это необычно. Многие сейчас вообще не рискуют рожать — говорят, "трудно прокормить". Как же Артемьевы решились взвалить на себя такую дополнительную обузу? Что они сами об этом говорят?

— Вот вы думаете, наверное, это я их нашел. А ведь на самом деле все наоборот — это они наш кружок разыскали. Услышали от кого-то, что у нас живое дело, атмосфера творческая — вот и нашли, говорят: "тоже хотим заниматься"… Я это к чему говорю — настоящий русский человек (а Артемьевы, по-моему, и есть настоящие русские люди) всегда избыточен, всегда фонтанирует идеями, замыслами, всегда ищет, к чему бы свои силы и способности приложить… Ребят они в 1991 году взяли. Я думаю, не надо напоминать, что это был за год. Казалось бы, дай Бог самому прожить, а они наоборот решили: "Если нам трудно, какого должно быть ребятам, у которых родителей нет"... Теперь вот дочь приемную замуж выдают — дом молодоженам будут строить… А мы с моими учениками решили вести фотолетопись этой семьи — представляете, пройдут годы, ребята обзаведутся семьями…

— Действительно, уникальный материал. Таких людей нечасто встретишь…

— И да, и нет… У нас в области, например, есть подобные семьи. Что интересно, тоже старообрядцы. С одной такой семьей из Озерска (тоже очень спортивной) Артемьевы в мае обычно устраивают пробег до Златоуста (40 км). Этой зимой они у Артемьевых гостили. На льду озера Тургояк соревновались… Вообще, озеро Тургояк — это отдельный разговор. Это уникальное место, охраняемое специальной программой ЮНЕСКО по сохранению запасов пресной воды. Чистое оно, как Байкал, и почти такое же глубокое. "Тургояк" по-башкирски — "не ходи нога", потому что озеро это очень коварное: шторм возникает мгновенно, немногие на лодке по нему рискуют плавать. Именно поэтому на небольшом острове, что находится на Тургояке, в XVIII веке от гонителей на русский обряд скрывалась инокиня Вера. Сохранились вырытые ею пещеры, а на месте ее погребения насыпан холм и воздвигнут крест. Сейчас — это святое место. Паломники его посещают обычно зимой, по льду…

...С фотографий, принесенных Михаилом Михайловичем (мы публикуем лишь малую их часть), на нас смотрели счастливые лица мальчишек, с восторгом выполняющих самую, казалось бы, незавидную деревенскую работу, и девочек, чьи открытые, чистые лица напоминали что-то давно-давно виденное и забытое — то ли картины Васнецова, то ли старинные фотографии. Казалось, что в самый центр многострадальной столицы, затопленной коррозийными водами “цивилизации” (пришедшей оттуда, куда при совершении Таинства Крещения плюют, отрицаясь сатаны), блеснул ослепительный луч подлинной русской жизни, упрямо сберегаемой, не пускаемой по ветру двужильным народом...“Русский мужчина — это воин и хлебопашец”. Не дистребьютор, не риэлтор, не провайдер — “воин и хлебопашец”. Этот принцип, исповедуемый Иваном Германовичем Артемьевым (по сути своей — азбучная истина), звучит сегодня как никогда свежо...

Удивительный мы все-таки народ! Ненавидящая нас животной, даже какой-то инфернальной ненавистью, псевдоэлита сделала, казалось бы, все возможное, чтобы нам расхотелось жить. И вот беспристрасная статистика, удивленно подняв свои цифирные брови, вынуждена констатировать: “Достигнув рекордно низкой отметки, средний срок жизни россиян стал расти”.