Газета Завтра 343 (26 2000)

Они мне: мол, это не мы. Это кто-то "залетный". Мол, что, нам еще и самим комендатуру стеречь? Я говорю: упаси Бог! Мы себя сами легко защитим. Но в случае чего — вы уж не взыщите. В следующий раз огонь открываю из всех калибров по тому месту, откуда началась стрельба. Смотрю — лица вытянулись. Знают мое слово. Пошушукались. Не волнуйтесь, говорят, товарищ генерал, больше стрелять никто не будет.

* * *

С военными отношения складывались тяжело и мучительно. С одной стороны, всегда хочется помочь своим. Я ведь боевой генерал. Мне бы по всем параметрам там, в группировке, войсками рулить, а я здесь. С бабами, коровами, тракторами, кирпичами и ребятней бесшкольной. Стараешься помочь, но очень часто выходит наоборот.

Помню одну историю. Война еще вокруг шла по полной. Военные три дня долбили один поселок, в котором сидел отряд боевиков. Покрошили их там здорово. Но через день мне информаторы доложили — ушли ночью боевики. Вышли под такое-то село. Отдыхают. Я выхожу на генерала. Говорю — хватит долбить. Нет там никого уже. Их надо брать там-то. В ответ — не хрена, мол, лезть не в свое дело. Мне виднее. И опять целый день долбят по пустому селу.

В итоге входят в него. К обеду ждут журналистов показать результаты. А результатов-то минимум. Убитых чеченцев боевики уволокли, а наемников прикопали. Нашли их только дней через пять.

Звонит уже генерал. Выручай, мол, журналисты приедут. Нужны трупы боевиков. Ну, я своих подчиненных напряг. Начали искать. Через разведку вычислили, что в такое-то село привезли в мечеть отпевать нескольких убитых арабов, что в таком-то лесу вчера закопали десяток убитых. В общем, кое-как наскребли дохлых боевиков. Звоню генералу — куда, мол, везти трупы? А он мне — какие еще трупы? Что ты пристал со своими трупами?

Оказывается, журналисты решили лететь в другое место…

Вот в Комсомольском — там боевиков действительно зажали. Отряд Гелаева. Он туда всю банду привел на отдых. И там нарвался. Почти тысячу человек потерял. Сам с семьей сбежал. Ему после этого смертный приговор вынесли боевики за трусость. До сих пор нигде не показывается.

* * *

Чеченцы — странный народ. Ни на кого не похожий. Я больше десяти лет отслужил в Таджикистане. Казалось бы — Восток. Восточное коварство, азиаты… Но только таджики, по сравнению с чеченцами, просто дети.

Чеченец живет в сложнейшей иерархической структуре родоплеменных, тейповых связей. И традиции эти, безусловно, всегда сильнее всех других законов. При этом сам тейп причудливым способом вписан в запутанную систему чеченского "малого" мира, чеченского этноса.

Первая проблема работы с чеченцами состоит в том, что очень сложно, а зачастую и просто невозможно, установить какие-то "базовые" ценности или понятия, с помощью которых можно найти общий язык. Ведь почти все они имеют у чеченцев свой собственный смысл. Та же честность. Для большинства это понятие универсальное по отношению к любому человеку, с которым ты работаешь или общаешься. Но для чеченцев это совсем не так. Для него честность — это очень специфическое и узкое понятие, относящееся исключительно к рамкам семьи. Но уже совсем не обязательное среди своих соплеменников и почти невозможное для "чужих".