Газета Завтра 344 (27 2000)

А.П. Советский Союз был традиционно проарабским. Поскольку у нас было много тюрков, то православие и ислам в советскую эпоху имели как бы общего врага — иудаизм. Сейчас происходит поразительная трансформация. Не знаю, куда это приведет нас. Каким-то образом, случайно или по логике национального развития, или с помощью системы стратегических провокаций, почти удалось поссорить православие с исламом. Может быть, это началось еще в Афганистане. К чеченской войне это все усилилось. Базовые отношения православия и ислама стали расслаиваться. Но православные не стали союзниками иудаизма. Они остаются как бы в одиночестве перед лицом этих двух метафизических противников.

А.Ш. Почему вы считаете, что православие и иудаизм являются метафизическими противниками? И почему вы считаете, что такими противниками являются иудаизм и ислам?

А.П. Потому что вся практика поставок оружия, практика ведения боевых действий, экспансий, разведок, историческая практика говорят мне, что именно в этих областях идут столкновения. Потому что каждый православный человек испытывает подспудные антибиблейские настроения. И уповает на Новый завет как на свою истинную Книгу.

А.Ш. То, что русские отторгают Ветхий завет, — вещь очень симптоматичная и симпатичная. С моей точки зрения, Ветхий завет принадлежит только евреям. То есть каждый народ должен как бы заниматься своим делом. У вас есть какая-то своя традиция, у нас своя. Естественно, эти традиции могут быть несовместимы. Если мы их совместим, то получим американский вариант религиозности, когда нет различий между католиком, православным, иудеем. Союз догматов, религиозных концепций невозможен. Понятно, с точки зрения поиска истины эти религии несовместимы. Но это не значит, что если эти религии несовместимы с точки зрения метафизики, они должны быть несовместимы с точки зрения земной практики. С этой точки зрения конец вашего последнего романа кажется мне очень мудрым. Или мы должны поставить себе цель перерезать друг друга, чтобы православные вырезали весь мир, кроме православных. Или мы должны понять, что должны сосуществовать. У человека есть семья. Человек является со своими родителями, детьми одним целым. Но у него существует определенное отторжение по отношению к другим семьям. Это не значит, что он с ними враждует. Вместе с вами живут соседи. Вы не пустите их себе в душу, в свой дом. Но вы прекрасно с ними сосуществуете. Мы все являемся соседями. Не нужно смешивать друг друга. Не нужно лезть друг к другу в души. Каждому надо жить под своей смоковницей. Поэтому та тенденция, о которой вы заявляли в вопросе, меня совершенно не волнует.