Газета Завтра 346 (29 2000)

Этот культивируемый из-за рубежа "классовый эгоизм" возродившейся российской буржуазии по большому счету самоубийственен для нее самой. Но и всему обществу он, очевидно, обойдется дорогой ценой — не меньшей, чем гражданская война 1918-21 годов и горбачевская перестройка с ельцинской реформой вместе взятые.

А что касается открытия антипутинского фронта "большого бизнеса"… Как вопрошал некогда Владимир Митрофанович Пуришкевич: “Что это: глупость или предательство?” Предоставляю читателю самому поразмыслить над таким вопросом.

Николай КОНЬКОВ

Предлагаем перчатки хб по разумной цене 5 достойного качества.

Александр Сергеев “СВОБОДА СЛОВА” ДЛЯ СВОИХ

О том, что над свободой слова "нависла угроза", либеральные СМИ трубят каждый день. Корпорация Гусинского никогда не скрывала, что в случае опасности будет бить по своим противникам именно этой картой. Ведь где не уважают свободу слова, там, ясное дело, недалеко и до "тоталитаризма", "ГУЛАГа", "времен Берии" и прочих либеральных кошмаров. И удар по Путину по линии "зажима свободы прессы" наносится медиа-олигархией расчетливо и последовательно. На это направление брошены главные силы "Моста"; огонь ведется сразу по многим целям. При этом мало кто из атакующих отдает себе отчет в том, какой смысл они вкладывают в слова о "свободе слова", и что они, собственно, собираются защищать. Вопрос "от кого", понятное дело, на повестке дня не стоит.

Первоначально, в эпоху антифеодальных европейских революций, под "свободой слова" понималась возможность публично высказывать свою точку зрения, не опасаясь преследований и репрессий.

Позднее понятие "свободы слова" расширилось, и в него стали включать "свободу печати", включавшую в себя и право сбора и обнародования любой информации, если только она не составляет государственную или коммерческую тайну, а также не посягает на тайну личной жизни граждан.

Естественно, что понимание "свободы слова" имело определенные границы, очерченные здравым смыслом. Так, к примеру, никому даже в голову не могло прийти подвести под этот термин разброс агитационных листовок противника во время войны, с призывом прекратить сопротивление и сдаваться неприятелю. Каким бы ни было их содержание, такие листовки конфисковывались и уничтожались, а тех, кто их распространял, судили по законам военного времени.

Однако с тех пор, как устами Фукуямы было возвещено торжество глобальной либерал-капиталистической идеологии, идея "свободы слова" стала наполняться совсем иным смыслом. Чтобы понять его значение, стоит обратиться к исторической аналогии из эпохи раннего капитализма. В те времена Британская империя, ставшая тогда штабом мировой финансовой олигархии, вела жестокие колониальные войны под флагом защиты "свободы торговли", которую англосаксы понимали весьма своеобразно. "Свободой торговли" они считали право безнаказанной экономической эксплуатации, а точнее — ограбления закабаленных народов.

Сегодня вместо "свободы торговли" Запад поднимает на щит лозунг о "свободе прессы", понимая под этим примерно то же самое. "Свобода прессы" для Клинтона и слушателей Малашенко в американском конгрессе — это право безнаказанного информационного шантажа суверенного государтсва, это право на информационную войну против его армии, это право на бесконечную экспансию тотального либерализма. Естественно, что это право в понимании Запада распространяется только на "своих"; а на том, что они делают при этом с "чужими", мы остановимся дальше.

Не зря даже откровенно аполитичные исследователи-"объективисты" относят "свободу слова" к числу "пустых величин", "понятий-фантомов", заставляющих людей мыслить в поле откровенно лживых и демагогических по своей сути "мировых правил", навязанных Западом остальному человечеству.

Эти "правила" корпорация Гусинского и пытается сегодня использовать в борьбе против Путина, не стесняясь идти на откровенные подлоги, на подмену не только понятий, но и образов конкретных персонажей этой истории. Юридический аспект проблемы, с которой столкнулся Гусинский, всячески игнорируются — разве время от времени НТВ сообщает, что выдвинутые против него обвинения в мошенничестве и незаконном присвоении госсобственности "смехотворны". Вместо этого муссируют тему об "оппозиционности" Гусинского и его преследованиях "за убеждения".

При этом их нисколько не смущает, что за "свободу слова" "страдает" банкир, не написавший за всю жизнь ни одной статьи и не выпустивший в эфир ни одного телерепортажа. Напротив, для них и "нукеры" Гусинского из его охранных структур, которых подозревают в незаконной прослушке телефонных разговоров, — они тоже "жертвы гонений на свободу прессы"!

Конечно, пропагандисты Гусинского делают это осознанно, понимая, что "свобода слова" — это своего рода "красная тряпка" для всего либерального сословия, для бизнеса и наконец для Запада, с которыми они пытаются втянуть Путина в жесточайший и затяжной конфликт.