Читаем Газета Завтра 346 (29 2000) полностью

Скандал с упразднением Госкино и созданием новой структуры в системе Минкульта, похоже, создавался и разрешался без какого-либо участия президентской стороны. Публичное поощрение братьев Михалковых, выразившееся в том, что старшему Андрону посчастливилось заполучить Путина на свою премьеру оперы "Война и мир" в Мариинском театре, а младшему Никите из рук президента дали Госпремию за антирусского "Сибирского цирюльника", еще ни о чем концептуально важном не говорит. Госпремии, еще раз повторяю, вне компетенции Путина, иначе как можно рассматривать чистейший афронт с Ростроповичем и композитором Слонимским, которых "прокатили" с Госпремией за оперу в Самарском театре "Видения Иоанна Грозного"? Ведь Ростропович —мировая знаменитость и баловень российской либеральной элиты, а Сергей Михайлович Слонимский хоть и не из первого эшелона в композиторской иерархии, но все-таки коренной ленинградец. Словом, оба музыканта рассчитывали на президентскую благосклонность, но в теневом распределителе госнаград решили иначе. А чтобы земляки президента не обижались, их претензии загодя удовлетворили тем, что Андрею Павловичу Петрову с его ярко выраженной паспортной русскостью и еврейской национальностью вручили в Кремле премию президента без всякого на то повода или причины. Неужели только за то отметили высшей милостью, что Петров есть Петров? Нет, конечно. В лице Андрея Павловича бросили косточку всей политизированной ленинградской элите. Композитор Петров (хороший композитор, кстати) знаковая личность —несменяемый руководитель Ленинградского союза композиторов вот уже на протяжении тридцати лет, бывший член КПСС и делегат партийных съездов, ставший в мгновение ока большим другом Собчака и не менее большим либералом.


С Константином Райкиным, которого Путин на днях посетил в его театре "Сатирикон" и лично поздравил с пятидесятилетием со дня рождения, тоже все просто: это знак благодарной памяти великому Аркадию Райкину за то, что именно на его спектакле будущий президент России познакомился со своей суженой. А вот измена Юрия Петровича Любимова, который поначалу был замечен в рядах активных сторонников Путина, но на выборах голосовал за Явлинского, стоила руководителю старой Таганки очевидной президентской немилости: его не пригласили на инаугурацию!


Вообще предвыборные контакты Путина с деятелями культуры свидетельствовали о стремлении сотрудничать с ельцинской гвардией, которую олицетворяет собой существующий до сих пор так называемый президентский совет по культуре. Он состоит из таких одиозных личностей, как режиссер Марк Захаров, пианист Николай Петров, историк Мариэтта Чудакова и другие им подобные сторонники жесткого либерализма. Патриотам среди них нету места до сих пор. Даже Александру Солженицыну! Послевыборная деятельность Путина не свидетельствует о перемене его намерений на культурном фронте, хотя представители либеральных взглядов в искусстве потихоньку начинают шептаться о том, что не того президента выбрали. Пока этот ропот дальше кухонь не идет, однако он имеет место быть в реальности. Но ведь и патриотов по-прежнему не жалуют! Президентская сторона не заметила даже юбилея Михаила Шолохова. Хотя на патриотических кухнях сегодня перешептываются с надеждой на нового главу России. Почему предпочитают шепот? Чтобы не сглазить самих себя!



Ольга ГЕНКИНА


Билеты на самолет в Гонг-Конг 12 .


Георгий Огнев ВАНДАЛЫ


В газете “Завтра” (№10. 2000 г.) я прочитал статью “Там байство дикое...” Василия Ертаулова. Из нее я узнал, что мои две работы: мемориальную доску, посвященную третьему путешествию в Центральную Азию (1-е Тибетское) Николая Михайловича Пржевальского, начатое им 3 апреля 1879 г. из пограничного пункта Зайсан, и памятник Н. М. Пржевальскому, который был установлен также в городе Зайсане, — снесены...


Мемориальная доска — это моя дипломная работа, выполненная в бронзе, государственная экзаменационная комиссия дала ей оценку "отлично" и рекомендовала для установки в г. Зайсане. К приближающемуся столетнему юбилею г. Зайсана общественность города обратилась ко мне и в ректорат института с просьбой передать эту работу в г. Зайсан, что было сделано. Доска была укреплена на доме, где останавливался Пржевальский, и открыта в торжественной обстановке...


Перейти на страницу:

Все книги серии Завтра (газета)

Похожие книги

Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
Гордиться, а не каяться!
Гордиться, а не каяться!

Новый проект от автора бестселлера «Настольная книга сталиниста». Ошеломляющие открытия ведущего исследователя Сталинской эпохи, который, один из немногих, получил доступ к засекреченным архивным фондам Сталина, Ежова и Берии. Сенсационная версия ключевых событий XX века, основанная не на грязных антисоветских мифах, а на изучении подлинных документов.Почему Сталин в отличие от нынешних временщиков не нуждался в «партии власти» и фактически объявил войну партократам? Существовал ли в реальности заговор Тухачевского? Кто променял нефть на Родину? Какую войну проиграл СССР? Почему в ожесточенной борьбе за власть, разгоревшейся в последние годы жизни Сталина и сразу после его смерти, победили не те, кого сам он хотел видеть во главе страны после себя, а самозваные лже-«наследники», втайне ненавидевшие сталинизм и предавшие дело и память Вождя при первой возможности? И есть ли основания подозревать «ближний круг» Сталина в его убийстве?Отвечая на самые сложные и спорные вопросы отечественной истории, эта книга убедительно доказывает: что бы там ни врали враги народа, подлинная история СССР дает повод не для самобичеваний и осуждения, а для благодарности — оглядываясь назад, на великую Сталинскую эпоху, мы должны гордиться, а не каяться!

Юрий Николаевич Жуков

Публицистика / История / Политика / Образование и наука / Документальное
Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика