Газета Завтра 348 (31 2000)

НЕ СЕКРЕТ, ОЧЕНЬ МНОГИЕ У НАС в стране и за ее пределами, в последние недели, кто с надеждой, кто со страхом, ожидали развертывания в России нового жестокого и бескомпромиссного конфликта. Губернаторы, казалось, были готовы восстать единым фронтом против нового президента страны. Путину, посягнувшему на святая святых ельцинской России, на суверенитеты региональных баронов, пророчили самые страшные проблемы. Проблемы от ареопага, выросшего в воровской вольнице последних лет, откормленного реформами, закаленного в кровавых региональных интригах. Заранее виделись вожди этой борьбы за "свободу регионов от кремлевского произвола". Мощный, прямой и твердый, как армейская тумбочка, генерал Лебедь. Деловитый, как колобок, увернувшийся от волков, лис и даже от "дедушки", Лужков. Хитрый Шаймиев, Россель и многие другие. Загадочные походка, реплики и улыбки Березовского намекали о чем угодно, включая всесильную польскую интригу, о которой предупреждал еще Салтыков-Щедрин. Все они — яркие лидеры, с деньгами, с широкими связями. Виделись, угадывались заранее необъятные ресурсы, которые смогла бы использовать фронда в борьбе против "зарвавшегося кагэбэшного выскочки", потянувшегося к абсолютной власти. Здесь и влияние на региональные управления внутренних дел, с их ОМОНами и СОБРами, на прокуратуру. Здесь и финансовые потоки, и абсолютная власть в регионах, и возможность манипулировать профсоюзами. Могли перекрыть магистрали и трубопроводы, организовать стачки и забастовки.

Ждали, что вот-вот развернется в России жуткая схватка. Ведь всегда и везде укрепление центральной власти выливалось если не в гражданские войны, то, по крайней мере, в бунты, волнения, репрессии и беспорядки. Вспомним хотя бы Ивана Грозного, утопившего страну в боярской крови, мечом и пыткой встраивавшего региональные элиты в единое русское государство, стершего с лица земли суверенный Новгород. Вспомним Петра Первого, до изнеможения, до эпилептического припадка, травившего бояр, князей, добившегося-таки их полного и безоговорочного подчинения короне. Совсем морозили губернаторскую кровь воспоминания о недавней борьбе Сталина с не в меру самостоятельными секретарями обкомов и крайкомов. Европейский, западный опыт строительства централизованных государств тоже не сулил ничего хорошего. Людовик XI, уничтоживший Бургундского короля, Людовик XIV, казнивший всех противодействовавших ему баронов, Наполеон, жестоко покаравший всех региональных вождей, не признавших его императорскую власть. Бисмарк железом и кровью, создавший единую Германию.

Словом, ничего близкого к миру и спокойствию противостояние губернаторов и Путина не предвещало.

И вот, казалось, схватка началась. Совет Федерации накладывает вето на одобренные Думой президентские законы, попирающие власть губернаторов. Казалось, выдвинулся и лидер боярской фронды. Президент Чувашии, яркий, раскрепощенный, блистающий интеллектом, почти не запятнанный в коррупционных скандалах Федоров. Федоров поднял знамя сопротивления, и, казалось, большинство губернаторов встанет под этот стяг их будущего благополучия и непотопляемости.

Однако этого не случилось. Силилась, тужилась родиться интрига. Бросил столь дорогостоящее кресло депутата Березовский. Опытный интриган, серый кардинал, вхожий во все круги и места, всезнающий Березовский виделся закулисным лидером и финансистом боярского ополчения. Но никто не встал под знамя чувашского зазывалы, никто не позарился на деньги бывшего народного представителя. Сильный и решительный Лужков вдруг повел себя, как старый обессилевший ниндзя, послал вместо себя в бой маленького, покачивающего лысой головой болванчика. И когда того, как куклу, прокололи отточенной иглой, мэр согнулся от страха и муки, запросил пощады, перепуганный переподчинением его личной охраны. Смолчал Лебедь, сказал что-то, но сразу поперхнулся Руцкой. Шаймиеву и Рахимову одновременно приснился плачущий хан Мамай, а Аушеву — разорванный ракетой Дудаев. Громадный надувной дракон губернаторского сопротивления сдулся, как морок растворился перед самым сражением, без боя оставив Путину свои города и обозы.

Почему так получилось? Несмотря на смертельную опасность, губернаторы так и не смогли объединиться. Слишком высоки личные амбиции каждого барона, слишком разные интересы двигают каждым губернатором в его неприятии централизации власти. Эгоизм каждого перерос в бессилие всех, в покорность и безропотность. Заложенная в каждом губернаторе вера в собственную исключительность не позволила им организоваться и подчиниться друг другу, заставила в итоге встать на колени перед Кремлем.