Газета Завтра 35 (1084 2014)

Неугомонный полковник продолжает гвоздить: "Действия Жукова (вернее, бездействия, да? - В.Б .) привели к тому, что блокада была снята только с четвертой попытки, хотя могла быть снята гораздо раньше. (Он знает! Ему с дивана видней. - В.Б. ). А это переводит Жукова из спасителей Ленинграда в несколько иную категорию". Прирожденная деликатность не позволяет их благородию назвать категорию, но мы любим назвать вещи своими именами и потому прямо говорим: полковник Ащин принадлежит к многочисленной категории пустобрёхов, которые часто просто не соображают, что говорят, как в данном случае.

На самом деле первая попытка прорвать блокаду была предпринята еще в сентябре 41 года вскоре после блокирования, вторая - в октябре того же года, третья - в январе 42-го, четвертая - в августе-сентябре 42-го, пятая - в январе 43 года, кода в ходе операции "Искра" блокада была, наконец, прорвана. О прорыве блокады и об участии в проведении операции "Искра" Жукова как представителя Ставки наш правдолюбец не счел нужным даже упомянуть. А полностью блокада была снята не с четвертой, а с шестой попытки. Шесть попыток! Ленинград был постоянной заботой и болью советского руководства и командования.

Подумал бы Ащин хоть о том, да как же после такого конфуза, описанного им, Сталин отзывает Жукова в Москву и поручает командовать самым большим и мощным, самым важным фронтом обороны столицы - Западным. Знаете ли вы, обличитель, чем закончилась Московская битва и какую роль сыграл в ней Западный фронт под командованием Жукова?

Разделавшись с ленинградской страницей военной биографии маршала, Мальбрук шагает дальше: "Жуков объявлен спасителем Москвы. Не спорю". С кем это он не спорит, с кем согласен? Где и от кого слышал такое объявление? Конечно, роль Жукова была велика, но чтобы единоличный спаситель Однако автор опять лишь прикинулся, что согласен, на самом деле у него и тут "есть нюанс". Оказывается, говорит, за победу под Москвой "командармы Западного фронта Власов, Рокоссовский, Голиков, Говоров, были награждены орденами Ленина, а Жуков не получил ничего". Власов у него, конечно, на первом месте, но он получил орден не Ленина, а Красного Знамени. А Жукову, выходит, не за что было давать, - вот что автор имеет в виду.

Да, он тогда не получил орден. Но Ащину не приходит в голову, что при награждении разумное начальство может принимать во внимание и то, как у того или иного претендента в данный момент уже обстоит с этим дело. Так вот, Жуков тогда уже был генералом армии, а названные командармы - генерал-лейтенантами, т.е. комфронта был на две ступени выше их всех. У него были орден Красного Знамени, два ордена Ленина и Золотая Звезда В таком случае можно было и повременить с новыми наградами. К слову сказать, и Верховный главнокомандующий тоже не был ничем взыскан.

Но Ащин своим прозорливым оком видит здесь совсем другое: "Вот что говорил главный маршал авиации А.Е. Голованов: "Жуков предлагал сдать Москву". Ну и что? Разумеется, дело неприятное, но вполне можно представить такое военное положение, такой план, такой оборот борьбы, что целесообразно оставить тот или иной город, даже столицу. Известно, что Жуков предлагал заблаговременно оставить Киев и был прав. А Кутузов в 1812 году оставил Москву, и тоже был прав. Или царь лишил его звания фельдмаршала? И американцы в 1814 году оставили англичанам Вашингтон

Но, главное, Голованов врал о Жукове. Никаких подтверждений письменных или хотя бы устных его вранью нет. А дело-то очень важное, о нем не могли не знать и другие. Но вполне возможно, что врал и не Голованов, а писатель Феликс Чуев, который трудился над его воспоминаниями и был таким же тупым ненавистником Жукова, как Хвостов и Ащин. В этих воспоминаниях немало всякого вздора. Чтобы не отвлекаться, приведу только один факт. Рассказывается, будто Голованов всю войну вел активнейшую переписку со Сталиным, она составила аж три тома. Да какая могла быть переписка у страшно загруженного Верховного Главнокомандующего с одним из бесчисленных офицеров? И какая необходимость? Есть же телефон, есть телеграф, есть аппарат Бодо. Он даже на письма Рузвельта и Черчилля порой отвечал с большой задержкой, а тут, видите ли, Голованов три тома Затем автор, или Чуев, уверяет, что Хрущев уничтожил переписку. Но ясно же, что он мог уничтожить лишь письма Голованова, которые могли храниться в архиве Сталина. А где же драгоценные письма Сталина, которые автор должен был хранить и беречь? Увы, их нет. Скорее всего, это тоже выдумка писателя-фантаста Чуева.