Газета Завтра 35 (1239 2017)

Приведём несколько утрированный пример мысленного эксперимента. Предположим, что русский император Николай I этак в начале 1830-х, поглядев на тогдашний флагман Запада, вдруг заболел идеей  «паровизации» России. Ведь у супостата ударными темпами строятся самые разнообразные паровые машины. Собирается очередной тайный комитет, принимается программа паровизации Российской империи, государь произносит по сему поводу горячую речь…

И тут же оказывается, что паровизировать в тогдашней России нечего. Крестьяне пашут землицу сохой на конной или воловьей тяге, они слишком бедны, чтобы покупать паровые локомобили. Флот у страны – парусный. Железных дорог нет. Все ездят на лошадиных упряжках по скверным грунтовым трактам, грузы доставляет всё тот же гужевой транспорт. Уральские заводы работают на водяных колёсах, труд крепостных рабочих крайне дёшев, и потому ставить паровые машины на предприятиях невыгодно. И коли Манчестер дымит трубами сотен текстильных фабрик с паросиловыми установками, то в России своей лёгкой промышленности отчаянно мало. Равно как заводов механических, машиностроительных, химических, металлообрабатывающих. Мало верфей. Если ещё можно волевым порядком поставить паровики на казённые оружейные заводы Тулы, то в остальном спроса на механические двигатели нет как нет.

Незадачливый паровизатор обнаруживает, что сначала в Российской империи нужно создать бурно растущую промышленность, пароходства и железные дороги. А для этого, оказывается, нужна раскованная энергия народа. То есть для начала надо отменить феодально-крепостнический строй, обеспечить свободное предпринимательство и государственную политику поощрения индустриального развития, создать нормальную систему кредита, разрезать бюрократические путы, развить судебную власть и самоуправление – и так далее. До самого горизонта.