Газета Завтра 354 (37 2000)

Что касается частной собственности, то здесь вопрос несколько запутан. С одной стороны, у нас и так много земли давно уже имеет частных владельцев. С другой стороны, в России — громадное количество заброшенной, пустующей земли, и попробуйте продать ее кому-нибудь — никто не купит. Я выступаю за продажу земли под контролем государства. Собственник, покупающий землю, должен четко заявить, в каких целях он ее приобретает. И если эти цели не расходятся с государственной политикой — сделка состоится. Если же землевладелец нарушает этот своеобразный договор с государством — он расторгается и земля отбирается. При этом я не вижу, почему бы не разрешить продажу земли иностранным фирмам — лишь бы они приносили благо России.

КОРР. В центре вашей концепции стоит человек, личность, его благосостояние. Но не кажется ли вам, что вместо социальных программ и льгот нам сегодня, наоборот, следует потуже затянуть пояса? Каково Ваше отношение к мобилизационной экономике, к жестким экономическим и идеологическим проектам выживания русских как нации?

Г.О. Нет ничего страшнее, чем мобилизационная экономика. Нет ничего более неуважительного к последующим поколениям, чем утверждение о том, что "мы жертвуем ради них своей жизнью". Это иезуитство. Люди рождены для того, чтобы жить и творить, пребывая в нормальных условиях. А потуже затягивать пояса в то время, когда у России есть громадные природные богатства, жизнеспособная промышленность и сельское хозяйство, гигантские профессиональные ресурсы, возможность полного самообеспече- ния, — это кощунство. Деньги есть — их надо лишь взять. Исключительно за счет отчислений от крупных промышленников и улучшения законодательной базы можно получить достаточно средств, чтобы резко улучшить благосостояние народа. Дайте народу заработать — и он сам все создаст на голом месте. А сейчас — во имя какой идеи я буду работать и жертвовать своей жизнью, если завтра меня ограбят, причем скорее всего ограбят именно те, кто и сейчас живет в роскоши? Пока же государство работает против собственного народа. Поэтому мобилизационная экономика — это демагогия.

КОРР. Возможно, та идея, без которой человек не может жертвовать своей жизнью, связана с новой международной обстановкой в мире после трагедии "Курска", когда столкновение с Америкой выглядит необратимым? Каковы, на ваш взгляд, геополитические интересы России?

Г.О. Президент России сегодня выражает национальные интересы. Он способен и, я думаю, проведет второй этап реформирования страны на тех принципах, о которых мы говорили. Но против Путина объединяются как внутри страны, так и за ее пределами антироссийские силы. Они пытаются действовать любыми методами и способами. Складывается цепь псевдослучайных явлений: взрыв на Пушкинской площади, Квашнин против РВСН, авария на "Курске", Останкинская башня, затягивание войны в Чечне, наступление фундаменталистов в Узбекистане. Я считаю все эти события звеньями единой цепи; они направлены против России. Глупо думать о том, будто России никто не угрожает. Те же чеченские террористы ставят своей целью не независимость Чечни, а создание мощного исламского государства на территории России. Запад желает не столько обезопасить собственное население, сколько еще ближе придвинуть НАТО к нашим границам. Россию пытаются рвать на куски, ведь у нас — 30% всех полезных ископаемых мира.

В таких условиях наши неолибералы, которые сами довели Россию до катастрофы, призывают забросить армию и флот, забыть о внешней угрозе, перестать думать о возрождении сильного государства, отречься от амбиций и "имперских идей". Это предательский путь. Россия должна иметь сильную армию, флот, должна вооружаться стратегическими ракетами, ибо это единственное, что может нас сегодня защитить.

С другой стороны, Россия имеет сегодня самые благоприятные геополитические условия. В то время, когда Америка форсирует переход к монополюсному миру, желает навязать всей планете свои ценности, везде нарастают антиамериканские настроения. Если раньше нас многие ассоциировали с "империей зла", то сегодня почти во всем мире, включая и Европу, и Южную Америку, и Дальний Восток — традиционных американских партнеров — этот образ связан исключительно с Соединенными Штатами.