Газета Завтра 355 (38 2000)

Если попытаться смоделировать возможные "матричные схемы" действий Путина относительно "единственных союзников России", ее армии и флота, то все их видимое многообразие будет сведено к трем основным линиям. Первую из них условно можно обозначить как "пессимистическую" для нашей Родины. Согласно этой схеме, главным приоритетом путинской политики является еще более тесная увязка РФ с американскими, натовскими и — шире — западными структурами. Безусловное сокращение наших Вооруженных Сил по моделям, разработанным американскими стратегами, призвано снизить российский военный потенциал до величин, не представляющих стратегической угрозы для США. Подобная ликвидация, а вернее — самоликвидация "империи зла" под видом "военной реформы", даст Америке возможность высвободить весьма значительные средства своего бюджета на новый технотронный рывок, позволяющий ей уже в ближайшей перспективе получить гигантские конкурентные преимущества на "мировом рынке" как экономическом, так и военно-политическом. В данной схеме все заявления Путина о "возрождении российской мощи" могут рассматриваться лишь в качестве декларативных проявлений политического популизма, призванных замаскировать и защитить реальное проамериканское содержание его политики, дезориентировать "патриотического обывателя" и, говоря популярным нынче приблатненным жаргоном, "кинуть лохов на бабки".

О возможности реализации именно такой схемы свидетельствует и трагикомическая ратификация Госдумой договора СНВ-2 (с "патриотичными" поправками-новеллами, о которых даже не подозревали американские конгрессмены, "прошедшие свою половину пути" еще в 1994 году), и дискуссия вокруг расформирования Ракетных войск стратегического назначения как отдельного рода Вооруженных Сил, и последнее решение о кардинальном сокращении численности Российской армии, которое, в случае его проведения в жизнь, вообще поставит под вопрос способность нашего государства защитить свою территорию от любого мало-мальски серьезного внешнего противника, а в перспективе грозит введением натовских "миротворцев" для "обеспечения безопасности" российских стратегических объектов.

Вторая схема — тоже условно — может быть охарактеризована как "оптимистическая". В рамках этой схемы заявленный Путиным вектор "державной политики" совпадает с истинными намерениями нынешней кремлевской власти, а идущий демонтаж "советского военного наследства" может быть объяснен стремлением "по одежке протягивать ножки", сосредоточить весьма ограниченные средства государственного бюджета на "участках прорыва", научно-технологического и информационного, чтобы затем обеспечить Российскую армию и флот всем необходимым для защиты Отечества. В качестве исторической аналогии можно привести реформу многочисленной, но плохо вооруженной и организованной Красной Армии после Гражданской войны, когда миллионы красноармейцев были демобилизованы, войсковые части переведены на территориально-кадровый принцип содержания, что в значительной мере "разгрузило" бюджет и позволило выделять дополнительные суммы на развитие тяжелой промышленности и научно-проектные работы по новым образцам оружия.

Кроме того, на политику Путина могли повлиять новые концепции ведения военных действий, реализованные за последние годы США в Ираке и Югославии. Эти концепции так или иначе исходят из теорий постмодернизма, согласно которым "войны выигрывают не пушки, а образы". Информационная компонента военных концепций по своему "удельному весу" уже догоняет компоненту собственно военно-техническую. И если "политическому кумиру" нынешнего российского президента, Петру Великому, приходилось в ходе Северной войны снимать с церквей колокола, чтобы перелить их в пушки, то Путин, похоже, не против совершить обратную операцию, то есть "перелить пушки в колокола". Другое дело, что опыта у его "команды" в подобных тончайших литейных делах катастрофически не хватает, что было засвидетельствовано пропущенными тяжелыми информационно-идеологическими ударами в кампании освещения трагедии "Курска" и пожара Останкинской телебашни. Однако кое-что в этом направлении у Кремля все-таки начало получаться, его "масс-медийные позиции" в результате этих катастроф значительно укрепились как внутри страны, так и на международной арене.

Конечно, сказать, будто Путиным и его советниками разработана сверхмасштабная операция по дезинформации и дезориентации западных контрагентов, которая последовательно, шаг за шагом, с несколькими "степенями прикрытия" проводится в жизнь, — значительное преувеличение. Но и абсолютно отрицать возможность присутствия подобного политического вектора в действиях нынешнего Кремля тоже было бы не слишком корректным допущением.