Газета Завтра 358 (41 2000)

— К Басаеву, Хаттабу никакого. Это зверье. Нелюди. Никаких военных талантов за ними нет. Все их "успехи" состояли из нашей глупости, предательства политиков и взяток. Стоило нам начать воевать всерьез, как все их "везение" закончилось. Они положили пятнадцать тысяч своих отборных боевиков и не добились ничего. Наоборот. Все потеряли. Инициативу, влияние, технику, деньги.

И презираю и ненавижу этих зверей. К Масхадову мое отношение сложнее. До этой войны я его уважал как человека.

На прошлой войне он имел мужество и смелость предложить за спиной Дудаева весной 1995 года переговоры о прекращении войны.

Грачев пообещал приехать на них встретиться, с Масхадовым, но неожиданно вместо себя отправил меня. И я трижды, фактически без оружия и сопровождения, на одном "уазе" приезжал к нему на встречу. Мы говорили о том, что войну надо заканчивать, он был согласен на то, чтобы Чечня оставалась в составе России, но получала больше автономии. Грачев так на переговоры и не приехал.

Фактически я был в его власти. Ему ничего не стоило меня захватить. Но он сдержал слово. И за это я его уважал.

Но когда он в прошлом августе поддержал вторжение Басаева и Хаттаба в Дагестан, и потом просто лег под них, — мое отношение к нему изменилось.

Теперь он для меня всего лишь слабый, безвольный человек.

И, конечно, безусловный враг.

— Может быть, вы хотели бы что-нибудь добавить от себя?

— Я помню, как почти год назад мы говорили о том времени, которое настанет после разгрома банд, о мирном строительстве и восстановлении Чечни. Признаюсь, мне самому тогда казалось, что до воплощения этих ваших слов должна пройти целая вечность, что война здесь затянется на многие годы. Но уже через полгода я увидел, как на заброшенных еще десять лет назад чеченских полях всходил хлеб, как начали работать больницы, открылись школы. Я увидел, как жизнь стала возвращаться на эту истерзанную землю. И сегодня, я уверен, в Чечне будет мир. И мир сюда принесет только Россия!

Бюро переводов Док-Апостиль предлагает нотариальное заверение перевода 5

Кавад Раш ОФИЦЕРСКИЙ ПРИЗЫВ (“Силовики” у власти в России: традиция и наши дни)

Архиерейский собор Русской Православной Церкви, посвященный 2000-летию Рождества Христова, единогласно причислил к лику святых и к всецерковному почитанию 1090 новомучеников и исповедников российских XX века, включая Императора Николая II Александровича и членов Его семьи. Первый дворянин России и первый офицер ее Государь и его Семья отныне небесные защитники Руси.

Русская Православная Церковь никогда огульно не отвергала советское время в истории России. Наивысшим проявлением нерасторжимости ствола глубинной российской духовной жизни можно признать явление такой личности, как Маршал Жуков. Унтер-офицер Императорской армии, драгун, дважды Георгиевский кавалер, присягавший Государю. Он сам признавался, что при иных обстоятельствах мог оказаться в Белом движении. Жуков как солдат состоялся в Царской армии, а 24 июня 1945 года принял Парад Советской Армии на Красной площади. Лучший полководец всех времен погасил печи Бухенвальда и Освенцима и, по сути, является отцом всей европейской демократии, обязанной ему, русскому офицеру, освобождением от нацизма.

В Свердловске, когда Жуков командовал Уральским военным округом, на одном из приемов к нему протиснулся некий субъект из партийных ветеранов и, горделиво протянув Маршалу руку, заявил, что он один из тех, кто казнил царскую семью. На что Жуков в своей резкой манере отрубил:

— Палачам руку не подаю.

Парад 1945 года был зримой вершиной народного подвига, возглавляемого новым русским офицерством.

Но была и тайная вершина, подтвердившая рождение нового офицерства. В 1946 году в Кремле Сталин, ревнуя к славе Жукова, собрал совещание, на котором хотел расправиться с Жуковым как якобы заговорщиком. До этого дня у Кобы не было осечек в подобных "разборках". Прозвучал вопрос вождя:

— Что будем делать с Жуковым?..

В гробовой тишине и при хмуром молчании Маршалов Рокоссовского, Василевского, Говорова, Мерецкова встал танковый генерал Рыбалко и твердо заявил, что не верит тому, что Жуков может быть заговорщиком. Сталин понял, что война сама породила новую плеяду офицерства и время Ежова и Ягоды не вернуть. Жуков отделался почетной ссылкой, но органы в бессильной ярости арестовали 74 офицера из окружения Жукова и протащили их через истязания и пытки. Тем не менее, Сталин решил опереться в дальнейших шагах на новое офицерство госбезопасности и провел в органах кардинальную зачистку.

После смерти Сталина вновь пробьет час офицерства, когда понадобилось отстранить всемогущего Берия. Жуков скажет голосов воеводы:

— Берия, ты арестован!

С Жуковым были еще два боевых генерала — Батицкий и Москаленко.

Итак, в XX столетии после 1917 года русский офицерский корпус семь раз спасает честь России в мире.