Газета Завтра 36 (1033 2013)

В самом деле: в рамках российско-белорусской интеграции для укрепления позиций двух из трех основных производителей калия в мире был создан общий трейдер, - чтобы не конкурировать понапрасну друг с другом. Как мы помним по нашей недавней истории (и, в общем, не только истории), контроль за сбытом конкурента - идеальный способ для его захвата: сбыт пресекается, конкурент подводится на грань банкротства (или за грань его), после чего сам падает в теплые руки нового собственника.

Белоруссия, наверное, последний непуганый край, где не знали истинного смысла либерального выражения "эффективный менеджмент".

Теперь, похоже, узнали, потому что обвинения в адрес "Уралкалия", взявшего, насколько можно судить, под контроль общего трейдера, выдвигались вполне в рамках этой схемы: сдерживание сбыта "Белкалия".

При скупке топ-менеджмента поглощаемого предприятия оно не шевелится до завершения процесса переваривания, но уровень коррупции в Белоруссии чуть отличается от привычного (и комфортного, насколько можно судить) для российских олигархов.

В результате "Белкалий", убедившись, похоже, что ограничение его сбыта - не случайность, а принципиальная позиция, вернулся к прямой реализации продукции, отказавшись от услуг трейдера, которого он счел недобросовестным. А это сделало последнего ненужным и для "Уралкалия".

По понятиям 90-х, в которые запихивает нас либеральный клан, вопрос исчерпан: атака не удалась, овечка отбилась от волка - ну и лады, мы не изверги, живи пока. "Много есть еще Катерин, Наташ, Марин", - как поет по схожему поводу Гарик Сукачев.

Однако, с точки зрения закона, всё еще только начинается: ведь искусственное и недобросовестное сдерживание сбыта "Белкалия" (если оно действительно имело место) не могло не нанести ему ущерба, как минимум в виде упущенной прибыли. А раз есть ущерб, он должен быть возмещен, и прямой и явный отказ от этого возмещения (который, похоже, и прозвучал на встрече Баумгертнера с белорусским премьером Мясниковичем) вполне укладывается в состав уже не "спора хозяйствующих субъектов" (по искрометному определению Путина), а вполне очевидного уголовного преступления.

На что белорусское государство и отреагировало, так, как положено реагировать на уголовные преступления (разумеется, это стало шоком для либеральной тусовки России, превратившей контрабанду - преступление против государственности - в административное правонарушение вроде перехода улицы на красный свет и разрешившей отделываться за выявленные взятки простыми штрафами из взяток, выявить которые не удалось).

История вполне прозрачная - пока мы оперируем безликим понятием "олигархи" (можно еще "буржуи, нагло пожирающие рябчиков").

Но хозяин "Уралкалия" (и, соответственно, шеф Баумгертнера, без согласования с которым тот просто не вправе занимать какую-либо позицию по принципиальным вопросам) Сулейман Керимов - отнюдь не обычный российский олигарх из будущих учебников.

Насколько можно судить, это один из самых цивилизованных олигархов России, и при этом действительно тонкий, глубоко чувствующий любую значимую для него ситуацию человек.

И пойти на столь грубые действия, чреватые обострением отношений двух стран и гневом двух президентов, сам по себе он просто не мог. Теоретически. Не совершают люди, способные на такие действия, определенных шагов, характерных для Керимова, - и крайне редко и ненадолго достигают соответствующих уровней.

Поэтому Керимов мог сыграть "на обострение", только заручившись какими-то очень серьезными гарантиями, или в рамках какой-то значительно более крупной игры.

А чтобы понять эту игру и увидеть инициаторов процесса, достаточно бывает ответить на простой вопрос: "кому выгодно?"

На первый взгляд конфликт вокруг "Белкалия" невыгоден никому. Характерно, что оба президента пристыженно молчат, всеми силами демонстрируя, что это просто хозяйственный, но ни в коем случае не политический спор.

Увы: на определенном уровне даже нетрезвый вопрос "ты меня уважаешь?" становится политическим конфликтом, - тем более борьба между олигархом, с одной стороны, и государством, с другой, за жемчужину этого государства (ибо, как справедливо отмечают белорусские экономисты, калий для Белоруссии - примерно то же, что нефть и газ для России.)

И, вне зависимости от отчаянного желания президентов, конфликт уже стал политическим. Это подтверждает его эскалация - причем со стороны отечественного либерального клана.

Помимо громких заявлений второстепенных фигур вроде Шувалова и ниже (высказался даже вице-премьер Дворкович, не прервавший отдых на Сардинии во время катастрофического наводнения на Дальнем Востоке и не отреагировавший на него, хотя возникшие вопросы входили в его компетенцию), были резко сокращены поставки нефти и закупки белорусского продовольствия (контроль за качеством которого при любых обстоятельствах представляется на порядок лучшим, чем контроль за качеством аналогичных российских товаров).