Газета Завтра 36 (1033 2013)

В июне-июле началась первая фаза операции - был свергнут египетский президент Мурси. Так саудовцы нанесли удар по "братьям-мусульманам" - своим главным в регионе политическим и идеологическим оппонентам. Израиль тут же подхватил эстафету, начав во всем мире мощную лоббистскую кампанию в поддержку египетской военной хунты. Одновременно начались массовые волнения в Турции - жесткое предупреждение и Эрдогану и тем высокопоставленным политикам в США, которые его поддерживают. Досрочно ушел в отставку катарский эмир, который "яро не любил саудовцев и пользовался в этой нелюбви взаимностью". После ослабления ихванов, турков и катарцев основные козыри во внутрисирийском конфликте оказались в руках у принца Бандара.

В этот же период Бандар бин Султан принимает в Эр-Рияде группу влиятельных (и прикормленных) американских сенаторов, где в закрытой форме обсуждается ситуация в Сирии и положение вокруг Ирана. К нему на рандеву приезжает Роберт Джон Сойерс, директор британской МИ-6. Бандар активно встречается с руководителями проамериканского пула арабских государств на Ближнем Востоке.

В июле руководитель саудовской разведки объезжает ряд европейских стран, а в конце этого месяца приезжает в Москву, чтобы встретиться с ВВП. Причем визит в Москву был окрашен в предельно секретные тона.

Бандар бин Султан обещает российскому президенту закупить на 15 миллиардов долларов российских вооружений, заключить секретное соглашение о совместном управлении мировым нефтяным рынком, ликвидировать конкуренцию российскому газу в Европе, спасти сочинскую Олимпиаду от террористов. Помните бессмертные слова классика: "И тут Остапа понесло!"? Имелся в виду Остап Бендер.

В ответ саудовский Бандар потребовал у Путина одного - Россия должна отказаться от поддержки Сирии. На каком-то этапе принц даже начал угрожать или пугать: если Россия откажется от саудовского предложения, то "военного выбора избежать не удастся".

Иначе говоря, Москву грубо хотели купить за 30 сребренников. Конечно, Бандар получил очень жесткую, на грани фола, отповедь со стороны российского лидера.

Но вот что странно: сам Бандар бин Султан после встречи отнюдь не был расстроен и находился в прекрасном расположении духа.

Если саудовский король Абдаллах хотел о чем-то договориться с В.Путиным, почему в Москву полетел именно Бандар? Почему, например, король не направил своего сына, руководителя Национальной гвардии, гораздо более умеренного принца Мутейиба?

А вот здесь как раз и кроются восточные хитрости. Бандар прекрасно знал, что отношения между Путиным и Обамой не только не складываются, но даже заметно ухудшаются. И весь этот разговор 31 июля в такой наглой форме должен был продемонстрировать ВВП, что Бандар говорит и от имени американских официальных кругов. Более того, саудовец это и не скрывал. Бандар заявил Путину, что любое достигнутое соглашение будет поддержано Вашингтоном. То есть одна из особых задач саудовского принца заключалась в попытке еще больше обострить отношения между лидерами США и РФ.

Следующая фаза почти проваленной операции

Итак, стратегическая провокация началась 21 августа. Однако невнятные видеоизображения последствий применения химического оружия в Гуте, как писала английская газета "Дейли мейл", было трудно или вообще невозможно проверить. Но тут вновь вовремя на сцене появились израильтяне. Оказалось, что подразделение военной разведки 8200 предоставило данные "о химической атаке режима Асада против мирного населения". В чем заключались эти "факты", до сих пор никто не знает. Но представитель военной разведки Израиля Авив Кошави специально объездил Европу и США, чтобы поделиться "ценной информацией".

Сразу надо отметить, что Башар Асад не мог использовать химическое оружие против своего населения, по крайней мере, по пяти причинам.

Во-первых, это, рано или поздно, могло весьма существенно повлиять на сокращение социальной базы поддержки режима. Во-вторых, Сирия создавала свой запас химического оружия (при поддержке Советского Союза) как противовес израильскому ядерному потенциалу. Использование же этого оружия в гражданской войне существенно обесценивает стратегический сдерживающий эффект. В-третьих, за последние несколько месяцев сирийская армия добилась существенного изменения в свою пользу ситуации на различных фронтах без всякого химического оружия. В-четвертых, использование Дамаском химического оружия против собственного населения неминуемо привело бы к ухудшению отношений с Москвой и Пекином. Ведь и Россия, и КНР имеют обязательства как великие державы за глобальную безопасность, в том числе и за выполнение Конвенции 1992 года о запрещении применения химического оружия. Наконец, в-пятых, вряд ли режим Асада решился бы на такую явную глупость накануне заранее согласованного приезда инспекторов ООН в страну.