Газета Завтра 36 (1085 2014)

Могут сказать, что тогда невозможно было выступить с критикой столь высокопоставленного писателя, всем известного Героя Советского Союза. Да нет, господа, можно было, если поднатужитьсяПозвольте привести хотя бы один, вопиюще нескромный, пример из собственной жизни.

В.Карпов был разведчиком и воевал достойно. Но по мере его литературного восхождения росло в печати число лично взятых им "языков": 22 36 54 67 И так дошли до 79. Наши отношения с ним начались с того, что я написал ему несколько писем с критическими соображениями о его повести "Полководец", посвященной генералу армии И.Е.Петрову. Она печаталась в 1983-84 годы во многих номерах "Нового мира", где Карпов был главным редактором. Он не отвечал. Такое высокомерие в ответ на добрую бескорыстную помощь, разумеется, задело меня, и я прекратил писать. Но когда дошло до издания повести отдельной книгой, Карпов позвонил мне, поблагодарил, сказал, что мои замечания ему полезны, он учёл их и спросил, есть ли у меня что ещё. Я ответил, что есть, и немало, но, уже понимая, с кем имею дело, я предложил поставить наши отношения на деловую почву: пусть Воениздат закажет мне внутреннюю рецензию на повесть, и я выскажу замечания по оставшейся части текста. Карпову это не понравилось, он не хотел предстать перед издательством в нежелательном для него виде.

14 ноября 84-го года как фронтовик, движимый понятным желанием, чтобы книга о достойном человеке вышла в достойном виде, я написал Карпову новое письмо:

"Уважаемый т. Карпов

Вы сказали, позвонив мне 5 ноября, что Ваша повесть уже набирается в Воениздате. Нетрудно догадаться, что тут же миллионным тиражом она выскочит и в "Роман-газете".

Как фронтовик фронтовику, как однокашник по Литинституту я Вам советую: не спешите, задержите выход. Повесть требует серьёзной доработки: она рыхла, многословна, изобилует ошибками, нелепостями, грубым искажением фактов. Вы часто с апломбом пишете о вещах, о которых мало понимаете. И ведь рано или поздно люди это поймут.

Вот Вы на мои слова, что "Петров не тянет на маршала", возмущенно заявили: "Это ваше личное мнение". Как раз Ваше мнение сугубо личное. Кроме Вас, никто никогда не говорил, что Петров это маршал, обойденный вниманием. А мое мнение - это мнение авторитетнейших лиц и инстанций: Верховного главнокомандующего, Ставки, ГКО, Политбюро, наркомата обороны, СНК - никто не поднимал вопроса о присвоении ген. Петрову звания маршала не только в годы войны, но и после, когда шести генералам армии присвоили маршала. И Петров вовсе не был обделен: войну он начал генерал-майором, командиром дивизии, а закончил генералом армии и командующим фронтом, Героем Советского Союза Право же не спешите, Вы же знаете, где нужна торопливость"..

Карпов не внял моему совету, и повесть вышла космическим тиражом сразу после "Нового мира" в Воениздате и в Советском писателе.

На обсуждении повести в Союзе писателей в апреле 1985 года я высказал некоторые критические суждения о ней, упомянув заодно и о том, что 79 лично взятых "языков" - липа, взятие "языка" это целая операция, в которой участвует несколько человек. Карпов тогда был уже и первым секретарём Союза писателей СССР, и депутатом Верховного Совета, и даже членом ЦК. И вот, он подал на меня в суд. А у меня ничего, кроме медали "За отвагу". Представляете поединок? Чемпион по боксу в тяжелом весе и противник в весе "мухи". Да еще в "Московской правде" по этому поводу выступили против меня в защиту Карпова писатели Астафьев, Гофман, Михалков и Шкляревский - три Героя и один лауреат. Что делать? А Карпову мало было иска - он ещё и выступил против меня на партийной конфенеции.

Я искал примирения и 15 ноября 85-го года написал ему новое письмо (все это я печатаю сейчас впервые):