К. Голейзовский. "О русской народной хореографии"
Пластинка "Мужского танца" могла быть выпущена ещё на фирме "Мелодия", было готово даже оформление, однако всё сорвалось: перестройка вовсю шагала по стране. Лет двенадцать назад издание осуществил культовый лейбл Ur-realist, но сверхэлитарным ограниченным тиражом - в 99 экземпляров. Оба факта - своеобразные знаки качества: заявка "Мелодии" означала некоторый коммерческий потенциал, а "Ур-реалист" никогда не разменивался на корпоративно-глянцевые подделки. Новосибирский "Мужской танец" - прелюбопытнейший проект рубежа 80-х-90-х, который совершенно не укладывается в привычные клише: "русский рок", "сибирский панк" и т. п. И если брать условный контекст отечественного пост-панка, то аналогии куда уместнее проводить, например, не с "коньковской формацией", а с такими группами, как "Французское сопротивление" или "Дурное влияние".
На "Мужской танец" явно повлиял Дмитрий Селиванов, сокровенный гений сибирского рок-движения, пусть проект появился на свет после его смерти.
Это и третья ипостась Димы Кузьмина - Чёрного Лукича. Кипящий панк-рок конца 80-х и солнечная лирика следующих двух десятилетий у Лукича имели необычный переходный этап.
"Мужской танец" появляется на обломках селивановской "Промышленной архитектуры", история которой насчитывает всего-то несколько месяцев. После смерти Дмитрия Селиванова "Архитектура" некоторое время была в простое, но официально продолжала существовать. Лукич предложил остальным музыкантам свои услуги в качестве гитариста, пошли репетиции, появились свои композиции. А затем возникло название "Мужской танец" имеющее иноязычный вариант "Moujik Dance". Кстати, тексты, что особо удивительно, были на английском. Точнее Лукич писал по-русски, затем тексты переводили. Сам Лукич называл свои опыты того времени "сказочками" и "словесной эквилибристикой". Действительно, названия некоторых номеров ("Три свиньи среди стальных конструкций", "Военная разведка. Колчак", "Очарованный карлик") легко представляются у Курёхина. Получалось всё более чем достойно.
Пел ударник Ронни Вахидов, ещё один столп группы. Вахидов как барабанщик поучаствовал во множестве новосибирских составов, среди которых "БОМЖ", "Путти" и "Закрытое предприятие". А его вокал в сети можно встретить в совершенно феноменальных форматах: например, исполнение боевика "Эй, брат-любер" под аккомпанемент "Калинова моста" на концерте в Пскове.
Группа записала три альбома: "Осеннее Платье" (1989), "Карманный Лебедь" и "Последняя пощечина" (1991) - все они представлены в настоящем издании. Несмотря на чисто студийный вектор развития, в 1990 году по опросу новосибирского радио "Новая волна" "Мужской танец" был признан лучшей рок-группой города. Тогда же возникла тема со всевозможными изданиями, но неудачи в реализации оных неизбежно привели к распаду группы.
Несмотря на компактную дискографию, группа успела вдоволь поэкспериментировать. "Осеннее платье" - холодный, невротический индустриальный пост-панк, последующие два альбома - уже атмосферная многослойная "новая волна", вплоть до кивков в сторону фолк-панка.
В "Азбуковнике" XVI-XVII веков слово танец раскрывается как лик. Образ "Мужского танца" - стильный, качественный и очень русский, притом, что никакой внешней народности здесь нет. Зато вполне имеется описанное у Голейзовского: "вступая в пляс, танцор Древней Руси топтался на месте, бессознательно улавливая из окружающего нужные ему ощущения или разумно создавая всевозможные ритмические узоры и представления".
Музыка "Мужского танца", несомненно, была из области переживания. Вскоре и у рок-музыкантов разговор пошёл сугубо о производстве-потреблении, и почти всё самое интересное ушло в андеграунд.
Игра в ящик
Людмила Лаврова
11 сентября 2014 0
Политика Общество