Газета Завтра 371 (2 2001)

Период пребывания Льва Николаевича Зиньковского-Задова в Повстанческой армии под командованием Нестора Ивановича Махно с 1918 по 1921 годы описан многими писателями. Очень много противоречивого, а порой и взаимоисключающего в художественных произведениях. Его пытались показать от закоренелого бандита до героического сотрудника ЧК, от ближайшего сподвижника легендарного "батьки" до спившегося одесского куплетиста. Правда заключается в том, что он был простым рабочим парнем, поверившим в идеалы анархизма и пронесшим это наивное чувство через всю жизнь. Оставаясь бессребреником, уверовавшим во всеобщее братство свободных людей, встретил смерть в одном из подвалов Киевского НКВД.

В конце 1918 года, после направления штабом Южного фронта для ведения на Украине, в тылу у немцев, подпольной работы, отец заехал на несколько дней в Юзовку. Побывал дома, встретился с друзьями-анархистами, собрал небольшую группу 7-8 человек, взял с собой младшего брата Даниила и направился в Гуляйполе к Махно, о непримиримой борьбе которого с австро-немецкими оккупантами и гетманской вартой докатился слух до шахтерского центра.

По прибытии в отряд отец занялся созданием типографии и выпуском листовок, а затем его направили для ведения агитационной работы по сбору крестьян в села Гуляйпольского, а затем Юзовского и Мариупольского районов.

После выполнения первого задания Лев Николаевич был включен в состав вновь созданного при его непосредственном участии полка рядовым бойцом. Благодаря личному мужеству и незаурядной военной смекалке повстанцы избрали его помощником командира полка. На этой должности отец пробыл до середины 1919 года.

Постоянно пополнявшаяся Повстанческая армия к тому времени насчитывала примерно 60 тысяч человек, и возникла необходимость в создании армейской контрразведки, которую и создали после занятия махновцами города Александровска. Начальником контрразведки был назначен Лев Голиков, а его помощником стал отец. Вскоре контрразведка разделилась на армейскую и корпусную. Начальником контрразведки 1-го Донецкого корпуса стал Лев Николаевич. Необходимо уточнить, что контрразведка была основным органом ведения войсковой разведки. Агентура разведки состояла в основном из молодых женщин 18-20 лет, мальчиков-подростков и стариков. Разведка велась по следующему принципу, разработанному и внедренному отцом: на подводу, запряженную одной лошадью, садились женщина, старик и подросток, которые под видом местных жителей уезжали в тыл противника и устанавливали месторасположение, количество и вооружение частей. Таких подвод в разные стороны высылалось 4-5, и таким образом о расположении и нередко о настроениях противника было известно в радиусе 50-60 км.

В октябре 1920 года отца назначают комендантом Крымской группы в период ликвидации войск Врангеля. После успешного завершения Крымской кампании командующего махновской группировкой Семена Каретника, вызванного в штаб Южного фронта, расстреляли, а махновским частям предложили разоружиться. Оставшиеся с боями против недавнего союзника, неся потери, пробились из Крыма в Гуляйполе с небольшой группой в количестве 250 человек — все, что осталось от армии после освобождения Крыма.

В начале 1921 года отца избирают членом штаба армии Махно, в ведении которого были вопросы войсковой разведки, и назначают адъютантом. С этого времени и до ухода остатков армии в августе 1921 года в Румынию отец беспрестанно находился рядом с Нестором Ивановичем.

Тогда, разоружив наряд пограничников, отец обеспечил переправу группы в количестве 77 человек — все, что осталось от некогда грозной повстанческой армии.

Начался период вынужденной эмиграции, продолжавшийся около трех лет.

За Днестром их разоружили и направили в город Бельцы, а затем в лагерь для интернированных — в глубь страны, город Брашов.

Махно, его жене Галине Андреевне Кузьменко, члену штаба армии Данилову и отцу разрешили жить в гостинице в Бухаресте. Дней через 8-10 отцу и Данилову, из-за отсутствия средств для проживания, пришлось уехать в лагерь, где содержались остальные махновцы. Так рушится версия о богатствах, якобы награбленных "бандой" Махно. При переходе границы отец снял с пальца перстень и отдал его жене Махно со словами: "Тебя, Галина, как женщину, возможно не будут обыскивать, а эта вещица пригодится, чтобы первое время как-то продержаться". Несмотря на то, что Нестор Иванович и Галина Андреевна жили бедно, на скудную зарплату плотника Парижской кинофабрики и гувернантки, легенда о несметных богатствах существует до сих пор.

Вернувшись в лагерь, отец вместе с братом Даниилом и остальными махновцами работал на лесоповале, а после расформирования лагеря работал в Орадя, Фогараше, Гимеше, Плоешти. Всюду с ним был и Даниил. Все чаще посещала братьев мысль о возвращении на родину.