Газета Завтра 376 (7 2001)

Вы относитесь к числу особой интеллектуальной элиты России, которая не обрамлена ширпотребной раной мультимедийной известности. Напротив, Вы глубоко уважаемы истинными Властителями России, и Ваше мнение может быть компромиссным штрихом, которого так не хватает для справедливого возвращения еврейских святынь.

Равновесие в еврейском вопросе является незыблемым условием стабильности верховной власти.

Обращаюсь к Вам с нижайшей просьбой, вновь обратить внимание на необходимость обсуждения и принятия решения о сохранности гибнущего собрания еврейских книг и рукописей "Библиотека Шнеерсона"...

...А для соблюдения необходимых условий работы с религиозным фондом можно было бы построить новую синагогу Рамбама (Маймонида).

С уважением и признательностью" (Подпись)

В общем, если не обращать внимания на лексические и стилистические особеннности, ничего особого в письме нет.

Письмо как письмо, хотя и не без подтекста. Почему-то во всех письмах, выступлениях и обращениях хасидских лидеров по поводу этого злополучного фонда обязательно делается акцент на том, что бесценные фолианты на грани гибели, что средств на обеспечение элементарных условий хранения книг и рукописей не выделяется.

Зная о бедственном положении нашей культуры, им, как правило, верят на слово. А между тем, в 1996-97 гг. денежные средства, выделяемые на обслуживание фондов Российской государственной библиотеки, распределялись так: 6 млрд. рублей — на Шнеерсона, 12 млрд. — на всю остальную "Ленинку"! Это при том, что библиотека Шнеерсона составляет лишь малую толику ее общих фондов.

И еще. В письме говорится, что "для соблюдения необходимых условий работы с религиозным фондом можно было бы построить новую синагогу Рамбама (Маймонида)". Можно, стройте! Не государство же будет это делать. А построите — будут основания для продолжения переговоров. Очень может быть, что государство в конце концов пойдет навстречу еврейской общине. Но, разумеется, при наличии твердых гарантий того, что библиотека ни при каких условиях не уплывет за океан.

Однако пора уже посмотреть, куда же пошло мировое еврейство после того, как оно осознало себя как НАЦИЮ. Напомним, что такое осознание относится к концу XIX столетия. И к этому же периоду относят возникновение сионизма.

СИОНИЗМ

Зарождение сионизма по времени поразительно точно совпадает с началом российского коммунистического движения — всего полгода отделяют первый Всемирный сионистский конгресс от первого съезда РСДРП. Да и развивались они с поразительной синхронностью: принятие Декларации Бальфура (2 ноября) и Октябрьская революция (7 ноября) разделены буквально днями. "Политический сионизм и российский коммунизм одновременно берут исторический разбег" ("Сионизм жив, а коммунизм уже нет", М.Горелик, "Новое время" N36, 1997).

Параллель между сионизмом и коммунизмом сегодня широко используется идеологами сионизма с одной единственной целью: лишний раз подчеркнуть, что сионизм оказался более жизнестойким, а, следовательно, "более правильным" учением, чем коммунизм, что сионизм выполнил свою историческую задачу — создание независимого еврейского государства — и продолжает жить, а коммунизм умер, так и не реализовав свои базовые идеи.

Некоторые апологеты сионизма, говоря о явном сходстве между коммунизмом и сионизмом, пошли еще дальше. Они считают, что этого сходства просто не могло не существовать, поскольку обе идеологии имеют одни и те же корни, которые растут из еврейства (основоположник сионизма — еврей Теодор Герцль, основоположник коммунизма — еврей Карл Маркс).

Впрочем, с тем, что сионизм и большевизм (по крайней мере, в России) развивались параллельно, "переплетаясь своими корнями и тесно смыкаясь своими кронами",— согласны и некоторые российские историки, по праву считающиеся непримиримыми противниками сионизма. "Немало ярых сионистов стали пламенными большевиками, а сколько большевиков стали сионистами! Известный деятель еврейства И.М.Бикерман в сборнике "Россия и евреи" справедливо отмечал, что "при всем различии и содержания, и путей существуют глубокие формальные сходства между сионизмом и большевизмом. Как большевик знает верное средство против зла: социализацию, так есть оно и у сиониста: Сион.

Большевик ждать эволюции не хочет, и это именно для него характерно; сионист ждать не может, ибо ему приходится начинать сначала. Тому и другому чужды представления о трагической жизни как таковой; оба с одинаковой решительностью отрекаются от старого мира, хотя мир одного — не мир другого; один и другой имеет каждый свою обетованную землю, которая течет млеком и медом. Это единство схем накладывает удивительную печать сходства на мышление, обороты речи и повадки сионистов и большевиков.