Газета Завтра 380 (11 2001)

СТЕМНЕЛО, ВКЛЮЧИЛИ СВЕТ — ЛЮСТРУ под тускло-розовым абажуром. Задернули штору, отгородившись от синей темноты города. Все тревоги остались за этой шторкой на окне, за дверью, обитой коричневым дерматином. Нервное напряжение последней недели, когда готовили сделку. Дорога на место — двумя электричками, отдельно от "тачки", чтоб не засветить. Растерянность, когда заблудились в лесу и думали, что не найдут место встречи и продинамят стрелку. Минутная "измена", когда подумал, что поставщики, убедившись, что мы привезли "лавэшки", грохнут нас. Может, они и мутили все это с самого начала, чтобы нас бомбануть, а товара у них и нет? Потом, когда рассчитались, ехали на серой "шестерке" по серой от грязного снега трассе и мент-гаишник остановил, докапывался до документов, выклянчивая по-своему на флакон, а у тебя колотило в висках, темнело в глазах при каждом его взгляде в салон и на мешок с товаром.

Теперь все напряги позади. Товар лежит в шкафу, деньги почти уже в руках, на лицах ленивые улыбки. Заказчик доволен, завтра товар уйдет и можно будет расслабиться по-настоящему…

Дверь, обитая коричневым дерматином, слетела с петель. Из черного дверного проема на свет вломились темные фигуры, с треском смяв стул и разбив что-то стеклянное в коридоре. Через секунду страшный удар в грудь сваливает с дивана и ты летишь головой в стену, падая на какие-то книжки или журналы спиной. Железобетонное колено упирается в грудь и видишь над собой черную маску со злыми глазами в прорезях ткани. Наведенный в лицо раструб автомата. Тебя переворачивают, сминая спину, и руки больно заламываются назад, так что хочется поднять голову, но удар в затылок требует смириться с болью. Слышишь по квартире затихающее эхо секундной схватки. Во всех комнатах стоны и хрипы подельников, разложенных лицом вниз, с вывернутыми за спину руками. Жуя пленку, стонет вместе с хозяином опрокинутый кассетник. Что-то громко капает на пол в разгромленном коридоре, и штора повисла на оторванном конце гардины. Кто-то из придавленных к полу пытается заорать, но с костяным хрустом утыкается лицом в пол. "Это РУБОП!" — рубануло воздух. Выходит так, что все "напряги" впереди.

С руками за спиной, в наручниках волокут за дверь, вниз по лестнице — и вон из подъезда, где бутылки в углах и надпись на стене "гэйм овер". На улице поскальзываешься, задевая коленом лед, и головой вперед ныряешь в машину на заднее сиденье. Теперь все, что видно глазам, — длинная надпись РУБОП желтым по черному на пятнистой спине.