Газета Завтра 381 (12 2001)

Ответ. Губернатором я стал в 97-м году не по своей прихоти. Под давлением самых разных людей — хозяйственников и политиков. Тогда накануне выборов ко мне шли буквально делегация за делегацией: хочешь — не хочешь, а выдвинуть свою кандидатуру в губернаторы ты обязан. Области нужны были моя известность, мой опыт, мои связи, потому что область надо было спасать.

Такой разрухи в экономике, как у нас во второй половине девяностых, не было нигде — ни в одном регионе России. Туляки 500 лет ковали оружие. Оборонные заводы — это основа промышленности области. А именно по "оборонке" ельцинские реформаторы нанесли самый сильный и хорошо продуманный удар. По канонам западных экономистов, если та или иная отрасль обваливает производство на 50 процентов, то она восстановлению не подлежит. На предприятиях же тульского ВПК выпуск продукции сократился на две трети, а численность работников почти наполовину. Катастрофа в нашей "оборонке" могла стать катастрофой для всей области.

Страшные вещи творились на тульских шахтах. До реформ они добывали 18 миллионов тонн угля, в 97-м — меньше миллиона. По директивам Мирового банка у нас даже шахты с новым оборудованием и с запасами угля в сто миллионов тонн затапливались. Причем затапливались в пожарном порядке, будто к Туле опять подходили фашистские орды.

Село задыхалось от безденежья. Загибались тульская крупнотоннажная химия и электроэнергетика — в первой объем производства рухнул на 60 процентов, во второй — на 50. Мелкий бизнес душил криминал — чуть ли не каждая фирма платила рэкетирам. А власть областная в первую очередь думала о том, как понравиться творцам реформы. В угоду им шло расхищение и разграбление собственности. Приватизировалось все — даже государевы заводы, которые еще Петр I создавал. И все приватизировалось за бесценок.

Областная казна была пуста. Долги администрации моего предшественника равнялись двум годовым бюджетам области. Пенсию туляки-ветераны не получали по 3-4 месяца, бюджетники не видели зарплату по полгода, работники ЖКХ — до 18 месяцев.

Когда я вступил в должность губернатора, в длительной публичной голодовке находились шахтеры и ликвидаторы Чернобыльской аварии. Некоторые из них заявили о готовности пойти на самосожжение. Я поехал к ним, уговорил прекратить голодовку и стал искать способы, как им помочь. Но тут сразу в нескольких городах начались забастовки доведенных до отчаяния учителей.

В общем, получив власть, я попал в кипящий котел. Первый год мне с моими товарищами пришлось работать в режиме АЧС — Администрации по чрезвычайным ситуациям.

Надо было погасить социальный взрыв, который назревал не по дням, а по часам. Надо было затыкать зияющие дыры в жилищно-коммунальной сфере. А вы прекрасно представляете, какую помощь я мог получить от правительства, которое очень хорошо знало об особой "любви" ко мне господина Ельцина и его окружения.

Нам пришлось искать кредиты. Мы их нашли — где под высокие проценты, где под божеские. Но главное, мы рачительно, под строжайшим контролем расходовали полученные в долг суммы — и взрыв социальный погасили, и дыры заткнули. Одновременно мы всерьез развернули борьбу с оргпреступностью, с рэкетом, с теми хищниками, которые присваивали богатства Тульской области. Но даже в тот первый год чрезвычайных обстоятельств мы думали о будущем — разработали общую концепцию развития области, комплекс программ по выходу из кризиса разных отраслей, и насколько хватало сил, бросились на раскрутку экономического потенциала области.

В наш первый 97-й год тульская промышленность впервые добилась одного процента прироста. До этого она ежегодно сокращала объемы на 20 и даже 30 процентов. Мизерный прирост был приростом надежды и своего рода светом в конце тоннеля: можно остановить разруху, есть шанс в условиях ненормального рынка начать мало-помалу нормально работать.

98-й год обещал быть для нас удачным. Но рухнула финансовая система — дефолт. Банковский кризис нарушил взаиморасчеты между предприятиями и подорвал платежеспособность населения. Но мы выстояли. В среднем по России сброс объемов производства составил 7 процентов, а у нас — 3. 99-й год наша промышленность завершила с 9 процентами прироста, а год 2000 — с 15,5.

Повторю уже сказанное: такой разрухи, как у нас, не было ни в одной области. А сейчас по темпам роста в индустрии мы занимаем 4 место среди 17 областей Центральной России. По производству основных сельхозпродуктов наша область — в первой пятерке Центра. По обороту розничной торговли — на шестом. Инвестиции в тульские основные фонды за минувший год, в сравнении с предыдущим, увеличились на 56 процентов — третье место в округе.