Газета Завтра 384 (15 2001)

Конечно, подготовка к полету не ограничивалась соблюдением обычаев. Самолет в течение многих часов готовили инженеры, налаживая и проверяя работу всех блоков и отдельных механизмов. Целыми днями, иногда и ночью, в технических боксах продолжалась работа. Порой со стороны этих боксов доносились едва слышный шум и лязг железа, порой — раздирающий рев снятых с пилонов и закрепленных в своеобразных станках, разогнанных на полную мощь двигателей. Техники работают в любых условиях и в любую погоду. Делают все, чтоб самолеты летали. Никогда еще не было, чтобы на базе по вине инженеров не состоялись полеты. Зимой, в лютый мороз, когда невозможно завернуть нужную гайку ключом, техник на слюну прилепит железную гайку к большому пальцу и довернет ее как следует. Палец отрывается потом от примерзшей гайки без кожи…

Сейчас, когда мы летим над квадратами российской карты, техники, собравшись где-нибудь в курилке, неспешно толкуют о своих делах. Тем может быть сколько угодно, полет долог, но главные чаяния их души все равно с родным бортом. Как он там, за сотни километров от родной "точки"?

Сегодня инженерно-авиационная часть занимается одновременно ремонтом и подготовкой к полетам самолетов и разделкой старых машин. Благодаря этому объединению, случившемуся не от хорошей жизни, а от сокращения кадров и слабого финансирования, ИАС может на 30 процентов продлевать срок жизни боевых самолетов. При разделке старых, отработавших свой срок машин, ИАС снимает комплектующие двигатели, приборы и целые блоки — все, что еще не отработало свой срок.

Время 15-00. Летим над российской территорией. Экипаж отрабатывает полетные задачи, главная из которых — разведка. Командир, сняв наушники, рассказывает мне о местных ориентирах. В основном они невеселые. Под крылом все больше покинутые деревни, опустелые города. Все это особенно хорошо видно сверху. Под нами — деревни, множество домов на пересечении дорог, но все они заброшены. Действительно, крыши хозяйств зияют дырами. В деревнях из двух десятков хат — лишь пара домов обросли огородами и перепаханной землей, и курится дымком печь. Значит, лишь в них теплится жизнь, в остальных — разгром и запустение. Сверху хорошо виден результат всех прошлых и нынешних реформ, разгром и нищета русской деревни. Живые соки были много лет назад вытянуты из этих деревень. Энергия этих сел покинула землю, втянутая в орбиты мощнейшей в мире гонки. Индустриализация, технологическая революция. Теперь энергия этих сел гудит в турбинах стратегических бомбардировщиков и торпедоносцев. Но сами они мертвы.

Далеко позади родная база... Городок, связанный с базой десятком километров асфальта автодороги и железной одноколейкой. По этой одноколейке несколько раз в день ходит "мотовоз", здесь так называют дизель с тремя вагонами, который и перевозит ежедневно летчиков, техников и персонал базы из города в часть и назад. По этой же дороге к аэродрому тянутся составы с ГСМ и снаряжением.

В городке — аккуратные пятиэтажные хрущевки, прямые короткие улочки, гостиница-общага для бесквартирных офицеров. Дом офицеров с памятником разбившемуся и упавшему в Баренцевом море экипажу самолета. Спортзал — место обычного досуга летчиков, созданный на базе бывшей котельной, вечером становится центром общественной жизни гарнизона. Здесь сауна, зал для волейбола, тренажеры и бильярдный стол. Летчики азартны, любят риск и игру. Волейбол и бильярд особенно прижились в летном городке. Командование только поощряет эти наклонности. Спорт летчикам нужен, чтоб не потерять форму, бег скучен, футбол влечет вредные травмы. А волейбол хорошо развивает реакцию, быстроту и четкость действий, глазомер, так необходимый пилотам в их работе. Иногда офицеры, чтобы усилить остроту игры, играют в "экстремальный" волейбол. Вместо сетки через зал протягивают белые простыни, дабы не видеть действия противника. Тогда мяч вылетает всегда неожиданно, но летчики успевают вовремя среагировать и отбить подачу. Играют в волейбол все — от лейтенанта до генерала. Командующий Иван Дмитриевич Федин играет едва не лучше всех подчиненных. Многие давно добились в игре редкого профессионализма, командиры всерьез опасаются эмиссаров из ЦСКА — уведут еще в большой спорт офицера, а какой-нибудь экипаж останется без пилота… Так же серьезно играют в бильярд. Игроки сходятся у стола, вынимая из чехлов именные разборные кии, играют "без дураков", игнорируя простые ходы — загоняют только самые трудные шары, иначе засмеют товарищи.