Газета Завтра 384 (15 2001)

Давайте теперь взглянем на это с позиции моей страны. Я хочу задать вам такой вопрос: не является ли Пакистан страной, которая пострадала в значительной степени из-за трагедии Афганистана? Назовите мне другую страну, которая имеет на своей территории большее количество беженцев из Афганистана. Назовите мне страну, которая пострадала от терроризма в большей степени, чем мы. До 1979 году у нас не было наркоманов. Сейчас их в Пакистане более трех с половиной миллионов. Поэтому мы, как никто иной, заинтересованы в установлении мира и демократии в Афганистане. Позвольте заявить, что моя страна не против талибана. Моя страна поддерживает мир, потому что от мира получат пользу все. Через страны Центральной Азии, через Афганистан можно будет пропустить газопровод, нефтепровод, телекоммуникационные связи в Россию. Это будет способствовать налаживанию торговли и развитию экономики. Пакистан выступает против экстремизма. Хорошо, что талибы изъяли оружие у населения. Сейчас уже никто не ходит с оружием по Афганистану, как это было раньше. И они заявили, что не намерены вмешиваться во внутренние дела других стран, но не хотят, чтобы другие страны вмешивались в их внутренние дела.

Но мы разочарованы тем, что талибы оказались причастны к разрушению буддийских памятников. Мы оказывали давление на талибан, чтобы они не делали этого. Ни одна другая страна мира не посылала своего министра внутренних дел ни в Кабул, ни в Кандагар для того, чтобы уговорить их не совершать этого поступка. Таким образом, я был крайне удивлен, что имела место демонстрация у пакистанского посольства в Москве, и афганцы, проживающие в столице, протестовали против разрушения памятников.

Я полагаю, что в интересах всех стран, граничащих с Афганистаном, укреплять мир в регионе. Большинство населения Афганистана — это пуштуны. А с 1991 по 1997 годы там действовало правительство, которое представляло национальное меньшинство — таджиков. Они несут ответственность за самое большое кровопролитие после вывода советских войск. В интересах всех нас решить проблему Афганистана. Исторически Россия, ранее СССР, стремилась расширить влияние на юге в сторону Индийского океана. А сейчас мы приглашаем как раз сделать первый шаг в этом направлении.

А.П. Вы исключаете возможность экспансии талибов в регионы Средней Азии, экспорта радикального ислама в Ташкент или Душанбе?

И.М. Восприятие угрозы моими российскими друзьями рассматривалось следующим образом. Первое. Расширение угрозы на Узбекистан и Таджикистан. Второе. Огромный поток беженцев в Узбекистан и Таджикистан. И третье. Экспорт идеологии экстремизма. С 8 августа 1998 года талибы находятся на границе Таджикистана и Узбекистана, и ничего похожего не происходит. Посмотрите на отношения между Узбекистаном и Таджикистаном. И здесь нет никакого негативного влияния талибана. Просто надо, чтобы таджики и узбеки перестали устраивать бои на афганской территории.

Я возглавлял делегацию своей страны в Ташкенте на встрече "Шесть плюс два". Там встречался с президентом Каримовым, и он выразил желание установить дружеские отношения с талибами. Что осталось от северного альянса? Только Масуд, который возглавляет партию, и профессор Раббани. Какие отношения между Раббани и Масудом? Налицо тот факт, что они друг друга ненавидят. Поэтому нельзя говорить, будто Пакистан полностью поддерживает талибов. Пакистан — мирное государство, потому что мы понесли больше всего потерь и страданий из-за Афганистана.

Надо сказать, что любая революция всегда — экстремизм. Но со временем любые революционные идеи становятся умеренными. Возьмите французскую революцию. Экстремисты стали умеренными. Русская революция 1917 года — экстремисты стали умеренными. Китайская революция — экстремисты стали умеренными. Иранская революция? Теперь ее лидер говорит о диалоге с американцами, посещает патриарха Алексия. Аналогичным образом талибы тоже станут со временем умеренными.

Мы все должны испытывать только одну жажду — жажду правды. Поэтому постарайтесь понять, что Пакистан — не проталибское государство. И экспорт экстремистской идеологии принес больше всего вреда Пакистану. В силу того, что у нас население малограмотное, мы являемся более уязвимыми для экстремистских идей. Пакистан является исламским государством с умеренными взглядами. Дух нашего государства — дух терпимости.

А.П. И последний вопрос. Могли бы вы перечислить те реальные проекты и программы, которые существуют между Россией и Пакистаном и вокруг которых сконцентрирована ваша деятельность как представителя Пакистана?