Газета Завтра 385 (16 2001)

17 ноября прошлого года в Риге трое смелых русских парней — Сергей Соловей (Самара), Максим Журкин (Самара) и Дмитрий Гафаров (Смоленск) — потребовали того, чего уже 10 лет не решается потребовать Министерство иностранных дел Российской Федерации, а именно: прекращения незаконного преследования русских ветеранов Великой Отечественной войны и бывших работников НКВД, равноправия латышскоязычных и русскоязычных жителей Латвии, элементарного уважения к русским, проживающим на ее территории. Забаррикадировавшись на смотровой площадке собора Св. Петра в Риге, водрузив на купол собора красный стяг, разбрасывая листовки, они угрожали взорвать себя, имея лишь деревянный муляж гранаты "лимонка" в руках, если не будут выполнены вышеозначенные требования. Ребята были схвачены рижским спецподразделением "Омега" и брошены в застенки Рижской центральной тюрьмы. Двумя днями раньше, 15 ноября, на перегоне Резекне-Даугавпилс за незаконное пересечение латвийской границы были арестованы еще четверо россиян: Илья Шамазов (Нижний Новгород), Михаил Савинов (Москва), Кирилл Бегун (Москва), Сергей Геронин (Смоленск). 20 ноября по этому же делу был арестован еще один человек — "негражданин" Латвии Владимир Московцев. Сегодня за подобную НЕНАСИЛЬСТВЕННУЮ акцию им грозит пожизненное заключение, основанное на нелепом обвинении по статье "Государственный терроризм"! И это в то время, как члены фашистской организации Перконкруст, взорвавшие не один памятник советским воинам-освободителям на территории Латвии, благополучно оправданы рижским судом якобы за недостатком доказательств!

Требуем немедленного освобождения россиян, незаконно удерживаемых латвийской стороной! Требуем немедленного вмешательства российских властей в эту ситуацию и защиты граждан России!

Писатели России: Михаил АЛЕКСЕЕВ, Павел БАСИНСКИЙ, Юрий БОНДАРЕВ, Владимир БОНДАРЕНКО, Владимир БУШИН, Валерий ГАНИЧЕВ, Владислав ГОРОХОВ, Владимир ГУСЕВ, Александр ЗИНОВЬЕВ, Егор ИСАЕВ, Юрий КОЗЛОВ, Феликс КУЗНЕЦОВ, Станислав КУНЯЕВ, Владимир ЛИЧУТИН, Михаил ЛОБАНОВ, Сергей ЛЫКОШИН, Юрий ПОЛЯКОВ, Петр ПРОСКУРИН, Александр ПРОХАНОВ, Валентин РАСПУТИН

[guestbook _new_gstb]

1

2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random; z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="

"; y+=" 12 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--

13

Напишите нам 5

[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]

Александр Проханов КРАСНЫЙ ЛИМОН

Арестован Лимонов. Где-то на Алтае. Что-то с оружием. Или с нелегальным переходом границы. Или с боевыми отрядами. Препровожден в "Лефортово". В наручниках. Стараюсь представить его небольшую изящную руку — в стальном браслете. Казалось, только что мы виделись в Доме литераторов, на вечере "Последние лидеры ХХ века", к коим, по мнению устроителей, он принадлежит. Он был сосредоточен, напряжен, говорил, что ему предстоит поездка за Урал. Быть может, его мучило предчувствие ареста. Арест витал над ним, делал круги, снижался и, наконец, сложив крылья, упал на голову. Его должны были арестовать, ибо лидер партии, члены которой наполняют казематы Украины, Казахстана, Прибалтики, лидер самой радикальной, протестной партии, посылающей своих членов на штурм жестоких режимов, не может долго находиться на свободе, витийствовать в литературных кафе, дефилировать на безопасных митингах, участие в которых для плюшевых оппозиционеров стало поводом выпить водки...

Я печатал Лимонова в "Дне" — его изящные парижские тексты, напоминавшие черненое серебро на именном оружии. Его книги были непрерывным репортажем о себе самом. Опасность такого рода прозы заключается в том, что автор с каждой книгой ищет все более острые коллизии, в которые помещает себя, чтобы потом описать. Нет более острых коллизий, чем революция и война. Нет более достоверного сюжета, чем рассказ о собственной смерти.