Газета Завтра 39 (1243 2017)

Эти вещи производят неизгладимое впечатление — то ли костюмы из коллекций Андре Куррежа середины 1960-х, то ли — яростный спорт-китч 1980-х, то ли — нечто совсем уже знакомое, с лондонских или миланских подиумов-2017. Непосвящённому зрителю догадаться трудно. Мы слишком привыкли, что подобные чудеса возможны только у них, там... А ведь перед нами — работа советских дизайнеров постреволюционной эпохи. Они покорили пространство и время, создав силуэты Прекрасного Далёко. Широкие плечи, немного мешковатые формы, яркие детали, гигантские карманы — такое ощущение, что это — авангардная коллекция, за которую мастер получил кучу денег и разворот журнала Vogue. А что в реальности? Советская Россия 1920-х. Революционеры стиля и духа — конструктивисты. Полуголодные, весёлые, прямолинейные, они творили по заказу самой истории.«Другим странам по сто. / История - пастью гроба, / А моя страна подросток - твори, выдумывай, пробуй», -констатировал, звал и подгонял Владимир Маяковский. Ему верили. Ему вторили. Сбрасывали старьё «с парохода современности». Мода, как знаковая система, тоже подвергалась беспощадной критике:«В каждой витрине буржуевы обноски: / какая-нибудь шляпа с пером "распри", / и туфли показывают лакированные носики».Перо, конечно, же звалось «эспри», но только Маяковскому хотелось поддеть и высмеять. Кто такие модники? Готов ответ:«Дурни и дуры, / ничем не защищенные / от барахла культуры».Новому человеку — новый быт! Простота, чистота, свежий воздух. Прошлое — затхло. Париж — гнилой и болезненный. Мы — знамя прогресса. Назрел вопрос о «правильной» одежде для сознательного пролетария. Мы - не рабы упаднических манишек и боа. Мы — вестники сияющего Завтра. Не может, не должен дерзновенный труженик, живущий в доме-коммуне, ходить в модном клетчатом пиджачке. Девушка-рабфаковка, смой помаду и маршируй прямо. Шляпки фасона «клош» с пером эспри — в топку. Фильдеперс — туда же. Люди-винтики (а в этом определении тогда не было ничего уничижительного, ибо процветал культ машин) должны одеваться чётко, функционально и по возможности – одинаково. Юрий Олеша писал о«всеобъемлющей инженерии нового мира».Ты — часть автоматизированной системы. Зачем тебе розовый бант? Варвара Степанова писала:«Витрины магазинов с выставленными в них моделями костюмов на восковых манекенах, становятся эстетическим пережитком. Сегодняшний костюм надо смотреть в действии, вне его нет костюма, так же, как бессмысленна машина вне работы ею производимой».Но по иронии судьбы, вещи, созданные Степановой, Поповой, Родченко, Татлиным оказались собраны под вывеской «Мода — народу!» на экспозиции в павильоне «Рабочий и колхозница» (ВДНХ). Борцы с модой показаны, как творцы моды и как родоначальники дизайна. Русские авангардисты — по сути - задали тон всему искусству XX века. Для выставки воссозданы 45 шедевров по эскизам конструктивистов. Экспозиция оформлена столь грамотно, что мгновенно считывается дух времени — Zeitgeist. Прослеживается связь архитектуры, одежды и декоративно-прикладного искусства 1920-х, ибо какова общая линия — таковое и платьице. Оно должно «вписываться» в городской ландшафт, меблировку, эстетику внешности.