В этой форме "национальная идея" России может соответствовать только тем особым задачам, которые так называемое "мировое сообщество" (эвфемизм для крипто-олигархической верхушки международного правящего класса) ставит перед нашей ослабленной, проигравшей "холодную войну" страной: быть жандармом Евразии, вести бесконечную пограничную войну против южных соседей, охранять военно-административными методами "великую сушу" от движений пассионарно-революционного порядка. Иными словами, современные евразийцы-геополитики оказываются исполнителями плана, исходящего с берегов ненавистной им Атлантики.
[guestbook _new_gstb]
"; y+="
24 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--Напишите нам
5[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
Борис Олейник БРАТЬЯМ - СЛАВЯНАМ (Из речи на съезде славянских народов)
Редакция газеты "ЗАВТРА"
Фронтальная атака на славянство, и прежде всего на его православное крыло, особенно ужесточилась в последние два столетия. На острие этой атаки оказались Сербия и Россия.
Международная закулиса истерически создавала образ врага в лице русского народа, который, мол, только то и делал, что давил, угнетал и запрещал... А посему эти и подобные спекуляции мы обязаны дезавуировать не только ради защиты русских — но и во имя чистоты самой идеи славянской солидарности.
Так вот, касательно запретов. Да, запрещали — в частности, и украинский язык — немало раз. Но при чем здесь русский народ? Он что — собирал вече и принимал решение по сему поводу? Или где-то в российской глубинке собирались крестьяне и, "взяв на грудь", выносили постановление: а давайте, мол, запретим эту украинскую мову?
Примитивное до наглости смещение понятий! Россией-то, за редким исключением, правили, извините, не весьма русские. Подвизались на троне в советские времена и мои земляки, которые, дабы их не обвинили в украинском сентименте, основательно топтались по "рiднiй мовi". Но все иезуитство в том, что сии мерзости учинялись разномастными временщиками от имени русского народа, который сам пребывал под их жесточайшим прессингом! Мы же прекрасно помним времена, когда стремление украинца к родным истокам обзывалось "буржуазным национализмом", а сыновнее чувство русского квалифицировалось не иначе как "великодержавный шовинизм".