Газета Завтра 394 (25 2001)

ак лезли из кожи, вот какая остервенелость — до последнего батальона! А казалось бы, чего суетиться, имея такой грандиозный территориальный успех? Остановись, посиди, выпей чашечку кофе, почитай "Убиты и прокляты" Астафьева, посмотри вдохновляющие киселевские "Итоги", подтяни новые силы, и уж после этого... Нет! Москва требовалась им позарез и немедленно. Да почему же? А потому прежде всего, что здесь была еще большая, чем при расчете взять Ленинград, надежка сломить "славянский дух", после чего ожидалась "полная катастрофа". Так почему же и мы, штурмуя Берлин, не должны были думать о "тевтонском духе" и скорейшей "полной катастрофе" во имя сбережения многих жизней. Ведь это только теперь нам известно, что война кончилась 8 мая, а тогда никто не мог назвать даты её завершения.

БЕГ ПО ДОРОЖКЕ НЕВЕЖЕСТВА НА МАРАФОНСКУЮ ДИСТАНЦИЮ

Умник Киселев рассуждает так: Германия повержена, остался один Берлин, и на него прёт дуром Красная Армия, и во всей стране — никого больше. А между тем, ему полезно было бы знать, что, во-первых, для защиты своей столицы немцы стянули 214 дивизий и 14 бригад общей численностью более миллиона солдат и офицеров, множество боевой техники. Гарнизон самого Берлина составлял 200 тысяч войск да 200 батальонов "фольксштурма". Во-вторых, история войн знает случаи сокрушительной неудачи наступающей армии именно у столицы противника, когда, казалось бы, полная победа уже в кармане. Именно такая неудача, даже гибель, постигла 13 сентября 490 года до нашей эры 20-тысячную армию персов в битве против 11 тысяч греков у деревне Марафон, что всего в сорока верстах от столицы Афин; так произошло 26 августа 1812 года с великой армией Наполеона, получившей смертельный удар при Бородине под Москвой; так в августе 1920 года случилось и с Красной Армией у стен Варшавы; так было в декабре 1941 года с самими немцами у стен Москвы... А в апреле-мае 1945 года в связи со смертью 12 апреля Рузвельта у немцев была особая надежда на замешательство среди союзников, на разлад между ними, на сепаратное соглашение с англо-американцами. Да и как не быть таким надеждам, если они вели тайные переговоры с немцами и в 1939 году, и в 1943-м, и в 1945-м... В-третьих, когда началась Берлинская операция, то к северу от него еще две недели продолжала сопротивление мощная группа армий "Висла". А к юго-западу от Берлина во время боев за него и позже до 11 мая продолжала борьбу не менее мощная группа армий "Центр". Так что наступающая Красная Армия, идя на Берлин, могла ожидать ударов и с севера, и с юга. И добавьте к этому теперь широкоизвестный факт: в те дни Черчилль отдал тайный приказ собирать и хранить оружие разбитых и сдавшихся на Западе немецких частей на случай возможного использования его позже этими же частями против Красной Армии. Такая уверенность у Киселева, будто он собственной персоной сидел под столом то ли у Рузвельта, то ли у Черчилля, то ли у Эйзенхауэра в штабе союзных войск. А между тем, Трумэн в своей книге "Год решений 1945" честно признавал, что на Дальнем Востоке американцы, не считаясь с жертвами, хотели прежде нас овладеть Порт-Артуром и Дальним (Дайреном). Ну что такое эти города по сравнению с немецкой столицей! Однако ж... Правда, как и с Берлином, не удалось.

ЗАЧЕМ КИСЕЛЕВ НЕ ГЕНЕРАЛ!

Так вот, 1 апреля 1945 года, именно в тот день и час, когда Киселев сидел у Черчилля под столом, тот писал Рузвельту: "Русские армии, несомненно, захватят Австрию. Если они захватят также Берлин, то не создастся ли у них слишком преувеличенное представление о том, будто они внесли подавляющий вклад в наше общую победу...". А ведь незадолго до этого Черчилль говорил совсем другое: "Все наши военные операции осуществляются в весьма незначительных масштабах по сравнению с гигантскими усилиями России". А уж совсем недавно, в январе, когда немцы с силой последнего отчаяния саданули англо-американцев в Арденнах и они без штанов бросились наутёк, сэр Уинстон жалобно возопил к Сталину: "Маршал! Спасите!" Однако же в том апрельском письме Рузвельту он, обеспокоенный как бы русские не задрали нос, продолжал так: "Поэтому я считаю, что с политической точки зрения нам следует продвигаться в Германии как можно дальше на Восток, и в том случае, если Берлин окажется в пределах нашей досягаемости, мы, несомненно, должны его взять!" Вот какие пироги с капустой и яйцами, Киселев. И ни слова у обожаемого вами Черчилля о возможных потерях... Что ж, продвигаться на Восток союзникам было гораздо легче, чем нам, ибо им противостояли не 214, а только 60 дивизий...