Газета Завтра 395 (26 2001)

А то сейчас появилось немало охотников объявить немецких летчиков непревзойденными асами Второй мировой. Есть такие усердные охотники на Украине, да и у нас водятся, например, в "Совершенно секретно" — Д.Хазанов (не родственник ли хохмача?), в "Аргументах и фактах" — Ю.Селиванов. Вот, говорят нам, полюбуйтесь: Эрик Хартман. На его счету 352 победы. Даже составители двусмысленной "Энциклопедии третьего рейха" сочли нужным подчеркнуть: "Многие военные историки подвергают сомнению количество сбитых Хартманом самолётов". Еще бы! Безо всякого боевого опыта он попал на фронт двадцатилетним лейтенантом прямо из училища в августе 1942 года и начал свою козьмакрючковщину: за 32 месяца до конца войны сбивал по одиннадцать самолётов каждый месяц, т.е. по самолёту каждые три дня. Нет больше! Ибо, во-первых, несколько раз (по некоторым данным, даже 16 раз) его сбивали и, конечно же, это не обходилось без травм, на излечение которых требовалось время. Во-вторых, такому герою, надо полагать, давали отпуска. В-третьих, во время Курской битвы его опять сбили, он попал в плен, но сумел бежать. Да, на всё это нужно было время. Так что закономерно предполагать, будто сбивал он не одиннадцать, а, может быть, все пятнадцать самолётов за каждый месяц пребывания на фронте, т.е. через день. А ведь во второй половине 1942 года обстановка в воздухе была уже не та, что в самом начале войны: и летчики наши, набравшись опыта, стали уже другими, и самолёты — новые: на смену истребителю И-16 ("ишачку") да тихоходному бомбардировщику ТБ-З, наблюдая гибель которых летом 41 года, плакал Константин Симонов, явились машины гораздо более совершенные, во всем превосходившие немецкие: Ла-5, Ла-7, Як-9, Ил-2, МиГи... И потом: Покрышкин был почти на десять лет старше юнца Хартмана, летчиком стал за два года до войны, воевал с первого дня. Кожедуб тоже старше и тоже имел немалый лётный опыт до того, как в марте 1943 года попал на фронт.

Но главное в глубоком различии системы подсчёта сбитых самолётов у нас и у немцев. В своё время об этом обстоятельно писал в своей "Дуэли" Юрий Мухин. Сейчас об этом же пишет в "Патриоте" Герой Социалистического Труда академик А.П.Коваленко: "В ВВС Красной Армии это происходило намного сложнее и потому объективнее, чем в фашистских Люфтваффе". Так, у нас была обязательна фиксация результативной атаки фотоконтролем. При этом два участника боя должны были видеть и свидетельствовать, что противник сбит, указать место его падения. Кроме того, падение удостоверялось наблюдателями на земле. К тому же, когда война шла на нашей земле, то если самолёт падал на территории, занятой немцами, то нашему лётчику удача не засчитывалась. Наконец, нашим пилотам засчитывались только победы, одержанные в небе.

А как было у немцев? Прежде всего в начале войны у них отсутствовал фотоконтроль. Принимались на веру доклады самих лётчиков. А если, допустим, эскадрилья из десяти самолётом сбивала три машины противника, то каждому из десяти записывалась победа. (У нас счёт коллективно сбитых велся отдельно.) И еще интересней: если сбит двухмоторный самолёт, то засчитывались две победы, если четырехмоторный — четыре. Наконец, засчитывались не только самолёты, сбитые в воздушном бою, но и те, что повреждены или сожжены на земле. Конечно, при такой системе можно было нащёлкать и 300, и 400. А вот были ли у немцев такие асы, как наш майор Алексей Маресьев (царство ему небесное!), который сперва сбил четыре немецких самолёта, а потом, вернувшись в строй без обеих ног, еще семь; как тоже без ног и тоже Герой Советского Союза Захар Сорокин, сбивший одиннадцать самолётов, но почему-то не вошедший даже в военные справочники, — он в апреле 1943 года сбил "короля Севера" Миллера, за которым числилось по немецкой системе 97 побед; как тоже Герой Михаил Девятаев, сбивший девять самолётов, попавший в 1944 году раненным в плен и сумевший бежать с друзьями на немецком самолёте с немецкого аэродрома... Не слышал я о таких немецких асах.

НА ГРАНИ БЕЗУМИЯ, НО НЕ ТОЛЬКО...