Газета Завтра 40 (1089 2014)

Русская история - это история русских империй. Сейчас наступает время Пятой Империи. Империя - это синтез народов, культур, верований, потенциалов, соединение этих потенциалов не арифметически, не линейно, а на другом, более высоком уровне, который создаёт многократно усиленный эффект отдельно взятого народа. И этот эффект потом возвращается каждому народу из имперского центра. Внутри этой империи по-прежнему должен гореть огонь справедливости. В Советском Союзе эта справедливость называлась социальной, ей не хватало трансцендентной составляющей, в новой империи эта справедливость должна носить божественный универсальный характер, устанавливающий справедливость не только между человеком и человеком, человеком и государством, но и между государством и машиной, между машиной и природой, между машиной и цветком или звездой небесной. Всё это будет дышать, жить и плодоносить, если во всё будет внесена идея развития, рывка, идея мобилизационного проекта. Целеполагание этого развития в ближайшей перспективе - то, что мы должны ответить на страшные угрозы. С арктического направления, с европейского, с других. Для этого нужны супертехника, супертехнологии. Нужно прежде всего русское оружие. А его создание невозможно без создания новых заводов, новых производств.

Георгий ПОЛТАВЧЕНКО.

Спасибо всем за участие, очень интересным и познавательным был разговор, на некоторые вещи я посмотрел с иной точки зрения, чем была. И надеюсь, что наши встречи продолжатся.

Рис. Илья Репин. "Торжественное заседание Государственного совета 7 мая 1901 года" (1903)

Марш-бросок

Галина Иванкина

2 октября 2014 0

Политика Общество

Вы заметили, что многие нейтральные понятия приобрели за последние годы тухловатый душок и мерзкий оттенок, а то и вовсе перешли в категорию ругательных словес? Тому пример - пресловутая креативность, которая, в общем-то, не так страшна, как её малюют. Это произошло не само по себе, а исключительно благодаря "носителям" и пропагандистам этих слов, смыслов, явлений; и если антично-мифологический царь Мидас превращал в золото всё, к чему он прикасался, то наши либеральные креаклы способны сделать из всеготу самую пахучую субстанцию, которая издревле считается антиподом всему хорошему.

Возьмём, к примеру, любимое словцо всех наших страдающих интеллигентов - тех, которые вечно борются с режимом и "живут не по лжи". Свобода. Само по себе это - прекрасно. Постигнутая, понятая и принятая необходимость, которая для хомо-сапиенса (если он, конечно, действительно сапиенс) и есть норма жизни. Это не лихая вседозволенность, а реализация осознанных предпочтений. Но не таков наш крекл. Его независимость - это намеренное игнорирование писаных и неписаных норм. Хулиганство под видом арт-концепции (я так вижу!) или половое извращение под маркой личного выбора (я так люблю!). Выход за рамки - сие, как раз, не свобода, но ложные попытки создать её картонную модельку. Она не летает и даже не пыхтит, ибо нежизненна. Однако она есть, и она всем мешает. Если популярный артист распевает: "Моя страна сошла с ума", это - не свобода слова, как не является реализацией свободы вероисповедания "панк-молебен" девушек из "Pussy Riot". Для них же свобода - это нарушение.

Ещё одно словечко-хит - демократия. Власть народа, а не какого-нибудь там Людовика-Солнце или Славы КПСС. За неё боролись во все века, но особливо ярко - в эпоху Перестройки. А потом ещё кидались под танк в 1991-м с громовым кличем: "ГКЧП не пропрёт!" Но оказалось, что демократия - это вовсе не то, о чём так многословно и пафосно вещал Михаил Сергеевич, а - разграбление страны, уничтожение инфраструктуры, пропаганда похабщины и тотальный цинизм. Демократия - когда тебя расстреливают в Белом Доме, чтобы ещё крепче утвердить "власть народа". Это - бриллианты новорусских жён и бомжевание ветеранов.

Цивилизованная толерантность - тоже неплохое явление. Изначально. Реакция на чудовищные преступления нацистов, совершённые в ходе Второй мировой войны. Вторая половина XX столетия - это неуклонное продвижение в сторону терпимости и поддержки, что, на первый взгляд, выглядело настоящим прорывом. Так, человек с отклонениями и уродствами больше не считался изгоем - он становился полноправным членом общества. Но, благодаря креативной деятельности либеральных свободунов, эта самая "толерантность" сделалась чем-то вроде оправдания и - пропаганды любых ненормальностей, в частности, половых извращений. Более того, аномалия постепенно занимает место нормы, агрессивно вытесняя последнюю. Мол, многодетность и моногамия - устаревшая модель, отстой и ханжество, тогда как гомосексуализм - стильно, сочно и перспективно.