Газета Завтра 40 (1244 2017)

Алексей Беляев-Гинтовт — как бы в противовес, боевит и яростен. Вовне. Его искусство — сплетение традиционных и футуристических начал. Чистый, огневой большевизм. Вспоминается «красная дорика» Ивана Фомина — одного из культовых архитекторов предвоенной эпохи. Фомин обосновывал, что дорический стиль, сдобренный динамикой дня, есть лучшее выражение революционного искусства.  Будущего. Завтра.«Аполлон, как бог всех сил, творящих образами, есть в то же время и бог, вещающий истину, возвещающий грядущее», - сказано у Фридриха Ницше, а Гинтовт пишет невиданное царство Аполлона. Наш «покровитель муз» вовсе не мирный красавец с кифарой. Художник представляет своего Аполлона-разящего. На золотом фоне. Порядок не может выстроиться как-то сам собой — его надобно завоевать. Золото — свечение и, как читано-перечитано у всё того же Ницше:«Он, по корню своему «блещущий», божество света, царит и над иллюзорным блеском красоты во внутреннем мире фантазии».Исследователь славянской праистории — Борис Рыбаков убеждал, что близнецы Аполлон и Артемида связаны с Гипербореей, с нордом. Это уже потом они подверглись окультуриванию, превратившись в галантных небожителей. Изначально это суровые и неласковые боги. Однако - милостивые. Будь верен богам и они помогут тебе. Король-Солнце Людовик XIV примерял на себя лик Аполлона — даровал и карал, танцуя в пышных балетах. Аполлон — старинно-усадебная тема. Русские дворцы-поместья с непременным портиком и колоннадой, чтобы издали было видно. Любому, кто едет на бричке за мёртвыми душами или — за вдохновением. И — солярный бог посреди северного лета, в глуши парковых роз - возле беседки, где барышня оставила томик Ричардсона иль Руссо. Новых Аполлонов открыла  Империя Сталина, утверждая строй-порядок. Возвышенный экстаз и — ницшеанская воля к власти — основной инстинкт хомо-сапиенса. Так возник сталинский ампир с «пролетарскими» балюстрадами, ротондами и пилястрами — стиль героев, мечтателей и учёных. Аполлон Гинтовта — это и Людовик-Солнце, и «Строгий юноша», и вечная тема русской Гипербореи. Он словно вбирает в себя то значимое, что во все века было присуще аполлоновой сути.