Газета Завтра 400 (31 2001)

Ложь № 1. Никакого добровольного объединения народов в советские годы не было, была сплошная "империя зла", "тюрьма народов", "большой ГУЛАГ". Неожиданным для многих (кто пожелал заметить) был ответ Л.Н.: "В пору моей молодости СССР как раз и был Россией. Сейчас он перестает быть Россией именно потому, что разваливается, а развал — отнюдь не самый удачный способ этнической политики". Это было сказано в интервью, озаглавленном жестко: "Объединиться, чтобы не исчезнуть". Начинался 1991 год; еще не было Беловежской пущи...

Ложь № 2 (как бы дополняющая и "уточняющая" первую). Россия всегда была империей, ее путь — это какой-то "антипуть". Многократно и задолго до эпохи развала Л.Н. гневно выступал против конвейера очернения истории русского и других народов. Отнюдь "не по плану" образовалось в Евразии государство, занявшее шестую часть земной суши, а русский народ вошел в контакт с более чем сотней этносов. Стремление к объединению, как утверждал Л.Н., было связано с пассионарным подъемом народов Евразии, а распад происходил по причине упадка пассионарности. Каждый распад "уносил множество жизней и причинял много горя".

Л.Н. многократно подчеркивал такую черту русских, как умение понимать и принимать другие народы. Это подтверждено историей: ведь опорный слой царской России во второй половине XIX в. лишь на 45% состоял из православных. Так называемые "инородцы" (и это не было уничижительным словом) поднимались на самые высоты иерархической лестницы России, начиная с татарина Симеона Бекбулатовича, которого Грозный, удаляясь в Александровскую слободу, оставил вместо себя на троне, и кончая армянином Лорис-Меликовым — по существу, правителем России на рубеже XIX-XX веков. "Что бы ни говорили, хоть Чаадаев, хоть Бердяев, — писал Л.Н., — наша история не более кровава, не более мрачная, не более катастрофичная, чем история той же Европы, Ближнего и Среднего Востока или Китая, где при этнических потрясениях уничтожалось две трети, три четверти и даже — эпизодически, девять десятых населения (Китай, VI в.)".

Все это как-то ужасно быстро забылось, когда в эпоху "перестройки" начали лихо отрицать дружбу народов. Как будто все, что делалось на этот счет, и не существовало: “Дней культуры” народов СССР в Москве и столицах республик, огромных тиражей классиков национальных культур, да и лучших современных писателей и поэтов. Между тем, одним из самых ностальгических мотивов по Союзу остается у людей возможность сесть в поезд (да и самолет был доступен практически всем) и выйти "на дальней станции" любой из республик, выйти и встретить если не родных, то друзей или коллег, увидеть открытые лица, и уж точно — не вражду. Недаром именно в эти годы Л. Н. писал: "Вообще дружба народов — лучшее, что придумано в этом вопросе за тысячелетие". За тысячелетие!

Ложь № 3. "Вас здесь не стояло", как шутливо говорила когда-то А. Ахматова. В серьезном варианте ложь такого рода состояла в исконности тех или иных земель для "исконного же" народа. Мы единственные и коренные, все остальные — мигранты, "покупанты", оккупанты и вообще "неграждане" (в балтийском варианте геноцида). Ложь эта дошла до того, что чтимая интеллигентами газета всерьез писала, что "доля исконно русской земли составляет (в РФ) всего несколько процентов!".

Л.Н. утверждал, что исконных земель не бывает. Каждый народ-этнос возникает в историческом времени, завоевывает или занимает территорию, меняет на новую, а ему кажется, что он всегда там жил. Л.Н. опровергает это заблуждение: всегда никто не жил. В другом интервью Л.Н. уточнял: "Навечно закрепленных за каким-то народом земель и территорий не существует".

Ложь № 4. Распад СССР был неизбежен, а произошел вследствие экономического краха социализма в "холодной войне" с США. "Колбасное объяснение" (сколько сортов "у них", а сколько у нас) не удовлетворяло Ученого, и он отмечал, что "те, кто ненавидели друг друга, ненавидели и раньше, когда в магазинах всего было достаточно"

Ложь № 5. "Империя зла" не имела идей, кроме как ложных (строительство коммунизма, интернационализм). "Нет, имела!", — возражал Л.Н. Однажды, в пору всеобщего охаивания марксизма, он даже спросил воображаемого оппонента: "Не понимаю, зачем вам оспаривать теорию исторического материализма?". Необходимо заметить, что сказано это было в период охаивания марксизма. Но вместе с тем Л.Н. жестко критиковал то в советской политике, что понимал куда лучше власть предержащих, — этническую политику, говоря его словами. "Все, что делал Сталин, было упрощением этнической системы. А мы сейчас расхлебываем". Истинные корни межнациональных конфликтов заключались в шаблонизации решений: совершенно бессмысленно переносить прибалитийские особенности на Чукотку или Памир. "Право выбора пути, — многократно повторял Л.Н., — всегда принадлежит этносу".