Газета Завтра 406 (37 2001)

КОКТЕБЕЛЬ ПОВИДАЛ море поэтов. Когда в татарском поселке под вулканом Карадаг Максимилиан Волошин купил землю, построил на ней дом и посадил парк, там стала являться Муза. Ласки ее далеко не каждому перепадали, но желали их зело многие стихотворцы. И катили они к Карадагу, и катили — из года в год, из десятилетия в десятилетие... В советское время коктебельский Дом творчества писателей по комфорту сильно уступал такому же пицундскому. Но не найти было среди поэтического люда того, кто путевке в Коктебель предпочел бы путевку в Пицунду. Поэты рвались в Коктебель, ибо по его чудному парку бродила чарующая Муза.

Так было. Но в середине девяностых в Коктебель ворвался хамоватый мужик — Бизнес. Он сплошь застроил истоптанную поэтами коктебельскую набережную кабаками и ларьками с пивом и вином. Он во всех кабаках установил дискотечные динамики, чтобы день и ночь глушить вкушающих и пьющих песенками типа: "Мой номер — двести сорок пять, а я домой хочу опять..."

Бизнес не был враждебно настроен к Музе и ее почитателям. Но Муза с ним не ужилась. Не выдержала рева динамиков и пьяных плясок до рассвета.

Исчезла из коктебельского парка Муза, перестали валом валить в Дом творчества поэты. Ныне приезжий поэт в Коктебеле — явление экзотическое. Другие люди теперь гуляют по аллеям парка. Не хуже и не лучше, чем поэты. Просто другие.

Но Муза не навсегда покинула Коктебель. Когда солнце над Карадагом остывает, когда с моря начинает дуть холодный колючий ветер, когда набережная пустеет — Муза снова возвращается в Коктебель. До следующего лета. Это точно установлено, ибо осенью, зимой и весной с ней имеют самые нежные отношения местные коктебельские поэты.

Наиболее известный из них, Вячеслав Ложко, издал за пятилетие несколько стихотворных книг. Вячеслав Федорович — член Союза писателей Крыма. Его уже не раз печатали в нашей газете, но мне хотелось бы кое-что сказать о стихах другого коктебельского поэта, который себя поэтом не считает,— о Георгии Мельнике. Он тренирует детскую футбольную команду поселка. В свободное от спорта время собирает древние камни и превращает их в лики красавиц, в змей, в зверей и прочее. А между двумя этими занятиями иногда складывает рифмы.

Свои каменные скульптуры Георгий сам же и продает по вечерам на набережной. Покупателей у него — кот наплакал, собеседников — пруд пруди. И если с кем-то из новых знакомцев он пропускает пару стаканчиков вина, то может нечто из сочиненного им прочесть. И далее очень часто происходит следующее: собеседник немедленно начинает просить Георгия записать для него прочитанное на лист бумаги.

Стихи Георгия Мельника расходятся по Коктебелю в рукописном виде, и мне не раз приходилось видеть, как его стихам в застольях аплодировали. Аплодировали молодые и красивые люди. А это значит, что таких людей стихи Георгия объединяют и сближают. Пусть за столом. Но рубаи Омара Хайяма также не предназначены для трибуны и эстрады. Тем не менее они как жили, так и живут.

Поскольку Муза под Карадагом прописалась навечно, высокой поэзии в Коктебеле быть. Но пусть там будут и стихи коктебельского Хайяма — Георгия Мельника.

Николай АНИСИН

[guestbook _new_gstb]

1

2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random; z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="

"; y+=" 51 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--

52

zavtra@zavtra.ru 5

[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]

Георгий Мельник ”Я ПРОСНУЛСЯ — НЕТ ВИНА...”

* * *

О ты, пьянящая весна!

Ты, упоительное лето!

Для коктебельского поэта

Пора пьянительного сна...

И осень — пьяница в плаще,

Зима — алкаш в потертой шапке,

Ах, кабы мне еще и "бабки",

Я не трезвел бы вообще!

* * *

И как бы выглядело это,

Какими б их увидел свет,

Когда б Ромео и Джульетта

Прожили вместе десять лет?

Да и не в солнечной Вероне,

Средь верных слуг, в своем дворце,

А в общежитии-вагоне

На третьей станции, в Ельце?

И как бы выглядело это?

Я вижу свой сюжетный ход,

Как наш Ромео пьет с Джульеттой,

Но чаще без Джульетты пьет...

* * *

Ба, знакомые все лица!

Вновь пленила южный край

Обнаженная столица:

Кого хочешь выбирай...

Полон пляж, найти бы место,

Лоб ко лбу, лобок к лобку,

Грудобедрая фиеста —

Гранд-раздолье... "чудаку".

В этой разнонагой стае,

Без Одиллий и Одетт,

Личности исчезла тайна

Среди сброшенных одежд...

* * *

Я проснулся — нет вина,

Да еще в чужой постели.

Значит, точно — с бодуна,

Значит, точно — в Коктебеле.

* * *

Как тяжело порой в среде,

Где рядом талии девичьи

И их богемное величье...

Молчать, вести себя прилично,

Вздыхать и думать о еде —