Газета Завтра 414 (45 2001)

Поразительно иное: насколько точно, до мельчайших тонкостей, соответствует материал "постсоветско-новорусской" эпохи методу романтизма, основой которого является отражение и выражение переходной от Всеобщего к Единичному и, наоборот категории Особенного — и насколько слабо используется он современной отечественной литературой, прямо помешавшейся на дихотомии "реализм-модернизм". Воистину, мертвые хватают живых. И здесь у Сибирцева, фактического новооткрывателя данного метода, внутренне свободного от господствующих "теорий", открывается поистине необъятное поле творчества. Но вспоминая судьбу Христофора Колумба, справедливо будет замечание, что открыть новый материк и покорить его — две достаточно разные функции. Если Сергею Сибирцеву удастся совместить их в своей литературной судьбе — это, конечно, идеальный вариант. Но для его реализации от автора потребуются огромные, почти запредельные творческие усилия. Вот их-то и стоит пожелать лауреату "Хрустальной розы" в эти знаменательные для него дни…

Владимир ВИННИКОВ

[guestbook _new_gstb]

1

2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random; z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="

"; y+=" 42 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--

43

zavtra@zavtra.ru 5

[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]

Андрей Кассиров НАШИ КАЗАКИ!..

Не так уж много в мире творческих коллективов, исчисляющих свою историю в течение почти двух веков. Его летоисчисление начинается с 1810 года, когда просветитель Кубани, протоиерей Черноморского казачьего войска К. Россинский, обратился в канцелярию атамана Ф. Бурсака с прошением о создании Войскового певческого хора.

Это было тяжелое время. Вся просвещенная часть общества обратила взоры на Запад. Говорила, читала, даже думала по-французски. Русское национальное изгонялось или было предметом насмешки. В любой области ценность определялась сравнением с французским, итальянским — словом с западным. Именно в это тяжелейшее время был создан Войсковой певческий хор, скорее всего, в противовес культурному разоружению и национальному обезличивания. Сдача культурной сферы неотвратимо привела и к изменениям военно-политическим. У Наполеона под ружьем было 1,1 млн. человек, в России — 270 тысяч, причем непосредственно против Наполеона 150 тысяч. Население Франции и России в то время было 45 и 30 миллионов соответственно. И тогда бытовало мнение, выраженное в письме Растопчина царю: "Ваша империя имеет двух могущественных защитников в ее обширности и климате... Русский император всегда будет грозен в Москве, страшен в Казани и непобедим в Тобольске". Но расстояние и даже климат не способны ни защитить, ни изгнать. Самое страшное были рознь и уныние. Требовалось проявление сознательного духовного единения, торжественного и радостного чувства общей принадлежности к великому делу справедливости и истины, которое выше и больше отдельной судьбы. Именно сознательное духовное единение казаков было исходным строительным материалом в слиянии в одном крепнущем с каждым днем чувстве, что надо защищать Россию ценой любых жертв, спасать ее от нашествия.

В песнях, прозвучавших со сцены Государственного Концертного зала имени П. И. Чайковского 10-11 октября 2001 года, удивительно слились звуки из походных и бытовых песен, записанных в разных станицах истории казаков простертой в несколько тысячелетий и современные казачьи песни, музыку к которым написал художественный руководитель Кубанского казачьего хора В. Захарченко. Музыка, смею отметить, выдающегося художественного достоинства.

Кому доводилось видеть блеск глаз искренне верующих людей в церкви, поймет атмосферу зала в этот вечер. Может, в продолжение традиций участия хора в литургических храмовых службах, а может, не в суетном спокойном отрицании экстремизма телесного начала, утратившего свое истинное назначение, — служить вместилищем и орудием высших духовных энергий, звуки неимоверной исторической глубины, всей полнотой всеобъемлющего звучания остудили гордыню, осветили душу, включили слух, понимание близости и приобщения к высокому.

Песня за песней: строевые. шуточные, лирические, сменяя друг друга, еще и еще раз захватили зрительный зал. Восприятие незнакомой, услышанной первый раз песни — особенный процесс для каждого человека, а здесь, в зале, громада народа, стоявшего где только можно расположиться, слилась в одном, крепнувшем с каждой песней чувстве. Мы — единый народ, мы — живы. Это не была отдельная вспышка. Волна все время нарастала.